Грани таланта Вячеслава Лукьянова

Завтра пройдет вечер памяти музыканта Вячеслава Лукьянова. В течение двух дней в ДШИ им. Глинки собирались люди, которые хорошо его знали, близко общались с ним – не только музыканты, но и друзья. Среди них многие известные в Троицке люди, чьи воспоминания записаны на диктофон и представлены ниже.    

Среда, 9 марта 2011 г.

Бабушкин Николай, преподаватель ДШИ им. М.И.Глинки:
— Мы сегодня собрались, чтобы вспомнить Вячеслава Лукьянова. Известный в музыкальных кругах человек, сам занимался многим и музыкой в том числе. И так получилось, что он собрал вокруг себя самых разных людей. Помимо музыки был еще и изобретателем. Знакомые с ним люди знают, что он изобрел такой инструмент, как клавишная гитара. И очень много идей у него было, и в частности, некоторые он мне предлагал, но воплотить их в жизнь не удалось. Он хотел, например, соединить классическую гитару, сам в качестве ударника. И мы с ним пробовали этим заниматься, но дальше, к сожалению, на этом все.

Сергей Кузьмин, музыкант-любитель, специалист отдела «Новострой» крупной компании:
— Со Славой я знаком с 2003 г., когда я обратился впервые к нему в студию. О ней я узнал из объявления на стенке «Дома Культуры». И с этого момента началось сотрудничество и знакомство с другими музыкантами в известном подвале у Славы, на ул. Юбилейная. Были записаны многие из моих песен, и в которых я был автором или был только исполнителем. С помощью Славы они приобрели законченную форму, благодаря его таланту и способностям. За что я ему очень благодарен. Началось также сотрудничество с другими музыкантами. Славину роль я вижу, прежде всего, в том, что он объединял очень многие творческие силы Троицка, (такой небольшой город, но который, все равно, нужно было сплачивать). После того, как Слава открыл репетиционную базу, что являлось тоже его безусловной заслугой – он давал возможность музыкантам, на базе Дома культуры, репетировать, раскрывать свои творческие возможности. До этого, в таком широком аспекте, никто этого не делал. Разногласия в творческих позициях нас развели в разные стороны, к сожалению, мы начали работать отдельно, но, тем не менее, память о нем осталась, и я с благодарностью его вспоминаю.

Ольга Журавель, преподаватель ДШИ им. М.И. Глинки, руководитель вокальной студии «ЦентрМост» в г. Троицке:
— Со Славой я познакомилась неожиданно, увидев объявление в газете о том, что в Троицке есть аранжировщик, есть звукозаписывающая студия. Я сразу приехала, пришла к Славе и с первого взгляда поняла, что передо мной человек очень основательный, очень добрый и с одного приезда к Славе у нас получилась дружба на всю жизнь. Мы много работали, записывали песни. В 2006 г . мы сделали проект «Малиновый джем». Это был полностью его проект, Слава делал аранжировки (в минусе), а я была на вокале. Мы выступили с песнями «Битлз». Слава очень любил «Битлз», он всегда в разговорах вставлял словечко об этой группе. С ним было удивительно интересно общаться. Его творческие идеи были очень разноплановые. Один Славин звонок – и я сразу приезжала, пела песни, Слава их обрабатывал. Он был такой всегда воодушевленный, подавал пример творчества, неутомимый экспериментатор, интересный человек, прекрасный друг. У меня не было таких моментов, чтобы я долго не общалась со Славой, я хотела заходить к нему, обсуждать музыкальные новости. Благодаря Славе я познакомилась со многими музыкантами, ведь я никого кроме Славы не знала в Троицке, и теперь знакома с очень-очень многими, может быть даже, практически со всеми. Практически все молодые группы, все направления, которые у Славы базировались, репетировали. Благодаря Славе, молодежь смогла отточить свои навыки, и многие музыкальные группы «вышли» из Славиного подвала.

Моисеева Ирина Николаевна, директор ДШИ им. М.И.Глинки:
— Судьба нас с ним познакомила, как оказалось, в последний период его жизни и творчества. Мы немножко работали вместе. Это был момент, когда шел процесс становления звука в зале. И я видела, как загорались, (по-детски загорались) у человека глаза, как будто ему дарят какую-то новую игрушку, о которой он мечтал всю жизнь. Слава сразу включался в этот производственный момент: где и что поставить лучше, как это будет использоваться, какие перспективы использования. Я поняла, что это человек творческий, глубоко увлеченный тем делом, которым он занимается. Я знаю, у Славы записывались дети школы №1, они готовили на конкурс свои произведения, песни. И он сразу же очень красиво делал аранжировки, как бы обогащая их детские голоса, совершенно потрясающими красками звуковыми, и это было здорово, это было интересно, и это мог сделать только талантливый человек. Наша школа (ДШИ им. Глинки – Ред.) – не только место обучения для детей и взрослых, но сейчас и центр культурной жизни города. Много проходит значительных событий – городских, внутришкольных и даже мировых, и то, что мы получили возможность в школе иметь такой удивительный уголок, который будет носить имя Вячеслава Лукьянова – просто замечательно. Надеюсь, что это будет студия. Очень хотелось, чтобы все, что мы задумали, все наши мечты осуществились. Пусть и не так быстро, постепенно.

Леонов Александр, друг, товарищ Вячеслава Лукьянова:
— Я не знаю, что сказать... В последние годы его жизни я все время был рядом и знал, чем он занимался. Я совершенно случайно попал к нему в студию и увидел человека фанатически преданного музыке, своей работе. Я тоже был музыкантом, но сложные жизненные ситуации отбросили меня от этого. А когда я с ним познакомился, то решил все-таки вернуться в эту область, и не пожалел. Хочу сказать, Слава был хорошим изобретателем. Существует патент, возможно даже не один, на его изобретение. Всю жизнь он что-то придумывал и хотел дальнейшую жизнь связать с этим, т.е., не только с музыкой, но и с изобретениями. Душевный человек.

Суббота, 12 марта 2011 г.

Гостей представляет и с ними беседует Алексей Малый, дирижёр Троицкого Камерного хора:
— Открывает нашу встречу Виктор Колганов – известный троицкий бард, солист ансамбля народной песни «Русская баллада» . Долгие годы находится здесь, в городе, в определенной творческой, высокой позиции. Вместе со Славой был у «руля» когда организовывалась популярная «Русская баллада», коллектив известный далеко за пределами Троицка».

Виктор Колганов:
— Знакомство с Вячеславом произошло спонтанно, когда пошла мода на музыкальные аранжировки народных песен в современном стиле. Это был 1998 год. Я предложил попробовать сделать женский коллектив типа как «Балаган limited», и он загорелся. Слава начал писать музыку, т.е., минусовки, и вроде бы начало получаться. Начали одну песню, потом вторую, и вот так пошло-пошло. Первое выступление было в ЦМД на 40-м км. Мы как «мебель» там выступали, инструменты держали. Игорь Морозов выступил в качестве солиста. Наши девчонки спели 4 песни – это был первый концерт, первый выход на сцену, но я тогда еще не пел в составе «Русской баллады», рядом стоял... Дальше пошло, многое вместе делали – мы ему идею, фантазию – он воплощал их жизнь, потом «прогоняли» эти вещи, пробовали. Какие-то нюансы оспаривали, Слава нередко занимал твёрдую позицию, говорил: «Я за каждое слово борюсь, за каждую ноту!» Кстати, «Русская баллада» – это его название, когда стали думать, как ансамбль назвать, он сразу предложил – «Русская баллада».  

Вера Смирнова, солистка ансамбля народной песни «Русская баллада»:
— Мне кажется, что этот опыт с современной аранжировкой русских народных песен получился очень удачным, пошел на пользу, потому что концертах эти песни имели большой успех. Интереснее они стали звучать, чем в традиционном виде, на концерты стало приходить больше молодежи. Кроме того, мы хорошо вписывались в сборные концерты.

Алексей Малый:
— Известно, что Слава хотел создать «город мастеров», куда планировал собрать все творческие силы. Он со всеми об этом говорил (последние полтора года это была некая такая «идея фикс»). Было ли специальное обращение к рок-музыкантам, которые должны каким-то образом воздействовать на мир через творчество? И вообще, какое место хард-рок занимал в его мировоззрении, в его будущем «Городе мастеров»?

Иван Широков, гитарист, создатель и лидер группы «Манёвры»:
— Безусловно, рок-музыка занимала большое место в мировоззрении Славы. На первом месте у него был хард-рок с блюзом, и он еще находил интересные сочетания.

А.М.: — Вы вместе творили, или он предлагал какие-то варианты хард- аранжировок?

И.Ш.: — По большей части, наше общение сводилось к делам организации репетиционной базы, к оборудованию. В плане творчества мы практически не сотрудничали, но очень многое обсуждали, он много рассказывал, как и что надо делать, чтобы достичь определённого звука. Я приносил ему свои записи, чтобы послушать и поговорить об этом. У нас было выступление с «Малиновым джемом».

А.М.: — Вот Слава был очень увлечен гитарой, расширением её возможнсотей… Вы, как гитарист высочайшего уровня, могли бы ему рекомендовать какие-то моменты с изобретением его, прислушивался ли он?

И.Ш.: — Практически нет. У него был свой взгляд на все. На любое явление у него была своя точка зрения.

А.М.: — Когда вы приходили к Вячеславу, у него часто звучала радиостанция «Орфей». Он слушал классическую музыку. Ваше к этому отношение?

И.Ш.: — Выглядело это неожиданно. Можно сказать, не совсем вписывалось в привычный Славин имидж…

Алексей Малый: — Вопрос Игорю Морозову, музыканту, автору-исполнителю из п. Шишкин лес. Скажите, пожалуйста, вы тоже хорошо знали Славу, вместе с ним какой-то определенный период творческой совместной жизни провели?

И.М.: — Был 1995 год. Меня с ним познакомила моя сестра. Она пришла к нему демонстрировать обувь (Слава же у нас известный башмачник!), а он взял и запросто попросил ее спеть. Ему нужен был женский вокал. Сестра исполнила песню «Румбу». Пришла ко мне – похвасталась. Ну и я, под предлогом, что мне надо сделать ботинки, решил заглянуть к нему в подвал. С первого взгляда подвал произвел на меня ужасное впечатление. Но спустя некоторое время, это место для меня родным стало, тянуло туда очень, а потом уже приезжал, как к себе домой. Главное, что хочу выделить, Слава был разноплановый человек: народная музыка, советская песня, шансон... Но я не могу сказать, в чем он добился высоких результатов.

А.М.: — Не секрет, что он быстро работал, причем работал на аппаратуре на немецком языке?

И.М.: — В то время я работал в ФИАЭ им. Курчатова, до Славиного подвала было совсем близко, и я постоянно мотался туда. Один раз на работе мой хороший знакомый, подполковник в отставке, дал мне заказ. У них был юбилей, и он попросил сделать песню, причём набросал план, что должно быть в этой песне, имена героев, которые должны там присутствовать. Я принес Славе план, и уже на следующий день было все готово. Он был очень упорный в работе человек.

А.М.: — Расскажите какие-нибудь интересные случаи, связанные с его человеческими, творческими проявлениями.

И.М.: — Знаю, что него была мечта съездить на Грушинский фестиваль, выступить там. Готовясь к фестивалю, Слава купил много кассет, мы их прописали, он собирался их продавать, но ничего не вышло, у него вообще с бизнесом было плохо… И я ходил потом по Шишкину Лесу и раздавал эти кассеты всем желающим.

А.М.: — В чем заключается, по-вашему, феномен этого самоучки? В данном случае, этот человек, башмачник по профессии, каким образом в нём прорастал такой артист, что на него воздействовало?

Илья Мирмов, в контексте данной встречи – журналист, продюсер, автор-исполнитель:  
— Честно говоря, не берусь ответить прямо на этот вопрос, могу только предполагать. Потому что в такой степени я его не знаю. И уже не помню, где и как мы познакомились. Наверное, был какой-нибудь девяносто-средний год, и молва о Славе ходила уже тогда. В Троицке тусовка достаточно быстро организовалась, в том числе и музыкальная, и культурно-художественная – во многом на базе газеты «Троицкий вариант». Газетой тогда руководил Сергей Феклюнин, который начал всех интересных людей подтягивать, организовывать, помогать им. А я, будучи номинально зам главного редактора газеты и как бы её куратором, помогал Серёге. И все мы, в том числе многие из здесь сидящих, с той поры знакомы друг с другом. Поддерживали, как могли, журналисты музыкантов, музыканты – журналистов. Слава такой же человек, как и все, в том плане, что если люди талантливы, то могут проявлять талант во многих областях. И нельзя назвать одного исключительно музыкантом, а другого чистым художником или замкнутым физиком. Вот и Слава был скорее даже не музыкант, а этакий «центр притяжения». Сейчас это называется продюсер. Если взять ближайший аналог, сразу приходит на ум Игорь Матвиенко. Он тоже начинал с гитарой на сцене, а потом родил много-много всего – и музыки, и исполнителей, сам оставаясь за кадром. Конечно, уровень немножечко другой, на мой взгляд, Славе не хватало концентрированности, он брался за все на свете, в результате также и остывал. Не хватало целеустремленности, сосредоточенности на конкретном результате, но то, что человек он был абсолютно незаурядный и способный – это сомнению не подвергается.

А.М.: — Однажды, в разговоре с ним, я предложил ему пойти на вечернее отделение звукорежиссуры в Гнесинку и за полтора года получить образование.

И.М.: — На определенной стадии мы все учиться уже перестаем, сами готовы учить кого хочешь. Слава, на самом деле, в том, чем занимался, очень много знал, ну или точнее, многого достиг, и мог кого угодно, чему угодно научить. Он отличался поразительной способностью буквально из ничего извлекать практически профессиональные звуки. Аппаратура-то у него была… не очень. Но ситуация, увы, достаточно быстро меняется, и все растут, и надо уже выбираться из «подвала» и становится либо музыкантом, либо заниматься чем-то другим.

Виктор Колганов: — Слава, между прочим, работал у нас в ИЯ И, на большом и сложном станке, за который так просто не встанешь. Он умел это хорошо, но ему всё это не нравилось – станки, рабочие смены… Он музыкой хотел заниматься.

Илья Мирмов: — Да, знаете, Славу действительно сложно представить только рабочим. Музыка давала ему… принцип, который можно назвать «внутренней свободой». Этот принцип очень хорошо подходил, был абсолютно правильным во времена нашей советской молодости. Это действительно был способ тогдашнего существования. Но который тоже зависит, во-первых, от возраста и, понятно, что в какой-то момент надо все-таки взрослеть. Вечная молодость – прекрасно и где-то правильно, такие люди тоже должны быть, но она, вечная молодость в какой-то момент здорово препятствует самореализации. Я тоже через все эти стадии прошел. И, может быть, с удовольствием занимался бы музыкой, тусовался, «творил», но на такие вещи уже перестает хватать времени и юношеского запала. Со Славой мы имели один проект, как раз, когда начиналась «Русская баллада». Первый альбом ансамбля, который он записывал, Слава попросил его полиграфически оформить. Нарисовать и распечатать на лазерном принтере вкладыши к тогда ещё кассетам. Причём, стиль и идею оформления   Слава задал очень жёстко, хотя лично мне  этот вариант виделся, мягко говоря, спорным. Но, хозяин – барин… А в благодарность Слава с «Русской балладой» записали нам гимн издательства «Тровант». И тут тоже – когда я услышал минусовку, то пришёл в ужас, тем более что Слава «посмел» изменить в моей мелодии пару аккордов. Зато когда родился конечный вариант, я тут же с ним примирился. Это было классно, получился настоящий шлягер. С тех пор в определённых вопросах Слава для меня стал непререкаемым авторитетом.

А.М.: — Если человек берется за все, то он не всегда везде успевает. Вот он имел свойство опаздывать? С человеческой точки зрения совестливый он был?

Андрей Сердечный, музыкант, автор, создатель и фронтмэн легендарной группы «д’Арси»:

— Слава был очень специфический человек, но, безусловно, очень обязательный и порядочный. Если что-то обещал – делал, хотя договориться с ним, найти общую позицию было крайне сложно. Я с ним сотрудничал небольшой период времени. Он услышал где-то моё пение, пригласил к себе, и с этого началось наше знакомство. Я в то время работал в школе, вел свой музыкальный клуб. Слава был первым, кто меня подвигнул к такому понятию как «виртуальный звук». У Славы был очень хороший слух. Он в ноль снимал чужие аранжировки. И когда мы уже разбежались, я вернулся к этой идее – звукозаписи. Основываясь на том, что он когда-то мне показывал, я сделал себе домашнюю студию. Мне жалко, что в этом плане Слава, достигнув определённого уровня, не стремился расти. А ведь было куда. Со временем такие возможности появились!

А.М.: — Несколько слов о его композиторском даре...

А.С.: — Мелодист он хороший. Аранжировщик очень неплохой. В свое время мы с ним участвовали в конкурсе на создание гимна Троицку. Он, можно сказать, предложил, стал инициатором, и я сочинил песню «Город изумрудный». А Слава очень быстро сделал аранжировку, причем, аранжировку джазовую, очень хорошую и очень удачную. Он в моих глазах очень сильно вырос. Ведь до этого он писал свои песни в упрощенном, шансонном, варианте. Чтоб, как говорится, народу понятно было… Должен отдать ему должное, что, несмотря на Славино упрямство, наивность в некоторых вопросах, я пришел к выводу, что не надо требовать от человека большего, чем то, каким он видит мир. А у него был абсолютно свой, отличный от всех взгляд на мир. Мне тоже кажется, что Слава, в первую очередь, был продюсер, музыкальный продюсер, он умудрялся соединять вещи, на первый взгляд, несоединимые. Это отражалось в качестве и высоком уровне его аранжировок. Это был его «конек». Если бы Слава четко придерживался этой линии и реализовывался, как аранжировщик, он очень многого мог бы добиться. Но он распылялся, хватался за все. Он был жадный до знаний. Видимо, поэтому он не захотел идти по одному направлению. Если бы Слава стремился заработать, он бы сосредоточился на какую-нибудь одной стезе и работал. Но ему не надо было, при всех его декларациях он был бессребреник. Он реализовывал свою идею. У него не было стремления зарабатывать большие деньги, у него было стремление развивать идею, пусть и не всегда понятную окружающим.

А.М.: Каким образом вы знакомы со Славой Лукьяновым, сколько лет?

Владимир Солдатов, друг, коллега Вячеслава Лукьянова:
— Точно я не скажу, но очень давно. Когда я еще не знал, что Слава вообще имеет какое-то отношение музыке. Он был моим учителем в плане изготовления обуви.

А.М.: — Как вы полагаете, почему он был человеком одиноким?

В.С.: — Он так хотел. Притом, что друзей, знакомых у него было много. У Славы все задатки были достичь очень многого, очень больших верхов. Но когда он дошел до некоторого уровня, он не захотел дальше идти. В общем, он жил в своем мире и никого туда не пускал. Он всегда выслушивал других людей, даже соглашался, радовался, но, в конце концов, происходило так, как он хочет. Удивительная способность. По поводу классической музыки. Он как-то сказал мне: «Классическая музыка не мешает думать о своем». И ещё меня всегда поражала его работоспособность.

Вера Смирнова: — Я хочу добавить по поводу его самообразования. Однажды он меня попросил подготовить ему документы на загранпаспорт. И я видела его трудовую книжку. Там указано и образование, и места работы. Так вот, он работал звонарем (в каком конкретно монастыре не помню), и имел специальное образование.

Сергей Залетов, музыкант, известный в соответствующих кругах, как Батон:

— Я начал общаться со Славой, когда он заинтересовался компьютерами, современными музыкальными программами. И я ему помогал, настраивал компьютер, устанавливал софт. Он познакомился с некоторыми музыкантами, которые приехали к нам в город в последнее время: Денис Розадеев, Альберт Колганов… Вместе с ними Слава перешел на новый уровень. Он нашел еще нескольких исполнителей – Ольгу Журавель, Андрея Притуленко. И Слава решил сделать сборник «Троицкие таланты». Для оформления сборника он попросил нарисовать меня сердце, в которое входят узкие лучи, выходят широкие, превращающиеся в нотный стан с нотами (абсолютно та же идея, что при оформлении первого альбома «Русской баллады» – прим. ред.). Мы оформили афишу, поучаствовали в записи. На распространение диска он решил попросить деньги у В.В. Сиднева. Взял совсем немного и честно употребил на дело, но сделал не так, чтобы можно было сборник продавать. Содержимое альбома было интересно, но внешне он не получился привлекательным. Эта его затея не удалась. Мы, кстати, почти не упоминали о его утопических идеях. А их было много, но практически все не имели шансов на реализацию. Был период, когда мы ездили на музыкальную выставку в Москву по приглашению Альберта Колганова. Там Слава попытался рекламировать свое изобретение – устройство для гитары, чтобы извлекать звуки иным способом – по принципу пианино. Мы поехали на выставку, нашли местечко, где можно было включиться и поиграть. Народу собралось очень много, мы думали, что – вот он, настоящий успех! Но, увы, все осталось на уровне толпы зевак. Но Слава не терял надежд и родил свою «идею фикс» – построить «Город мастеров». Именно на это, по его словам, он и старался заработать много денег. Замысел интересный, но, как и все подобные замыслы, вряд ли возможен из-за «человеческого фактора». Уж слишком у всех разные устремления…

Алексей Малый: — Будем подводить итоги. Попрошу каждого сказать буквально пять слов, наиболее точно характеризующие Славу.

Виктор: — Упрямый, трудолюбивый, много распылялся, мечтатель, добрый...

Игорь: — ...бешеный энтузиаст, фантазер, сапожник без сапог, блестящий аранжировщик...

Илья: — ...хороший мужик... Ну и творец, который, как известно, создал свой мир и вдруг понял, что мир несовершенен...

Андрей: — ...свободолюбивый, страстный служитель музе...

Вера: — ...ответственный, обязательный.

См. ретрофоторепортаж о В.Лукьянове

Подготовил А.М.