Российское Косово

Русские беженцы из кавказских республик – дело привычное. Но теперь граждане бегут от этнических междоусобиц из единственного русского региона Северо-Кавказского федерального округа – из Ставрополья. Другие ставропольчане, наоборот, пишут в открытых письмах президенту, что никуда не уедут и требуют «прекратить политику выдавливания русских». Тема стала просачиваться на федеральное ТВ – замалчивание более не считается бесспорной панацеей от межэтнической напряжённости.

16 февраля нереестровые (вольные) казаки проведут во Владикавказе Большой казачий круг. Повестку съезда можно обозначить одним словом – выживание.

Казаки без нагаек

Неудивительно, что главным выразителем русского недовольства в Ставрополье, как это вообще водится на юге России, выступает казачество. Именно казачество было назначено в Российской империи регулятором межнациональных отношений на Кавказе.

«Генерал Ермолов понял: на присоединённый народ нельзя воздействовать армией, на него можно воздействовать только другим народом, более организованным. В 1864 году судьба Кавказской войны, длившейся сто лет, была вверена в руки казаков, и уже в 1867-м она прекратилась, – рассказывает атаман Кавказской казачьей линии (ККЛ) Юрий Чуреков. – Чего греха таить, иной казак может опуститься до того, чтобы получить взятку с русского. Но у кавказца потомственный казак не примет взятку никогда, ни при каких обстоятельствах».

В «лихие 90-е» в связи с общим хаосом казаки Ставрополья вернули себе часть особых дореволюционных полномочий и обращались с приезжими как хотели. Доходило до вопиющего беззакония: резвые хлопцы шинковали шашками товары приезжих торговцев на рыночных лотках, рвали в клочья их паспорта, а самих гостей прилюдно секли. К «нулевым» подобная самодеятельность сошла на нет. Укрепился государственный порядок, но… с перехлёстом в другую сторону.

«85% населения Ставрополья составляют русские. При этом доля русских в местных силовых структурах – 50% (20 лет назад она составляла почти 100%). Можно говорить о целенаправленной дискриминации русских по этническому признаку, – продолжает атаман Чуреков. – Большинство межэтнических конфликтов в регионе разрешается государством в пользу гостей, и не важно, кто был зачинщиком. За драку с ними карают особенно строго, да ещё и добавляют срок за разжигание национальной розни. А самих гостей либо отпускают восвояси, либо (если русские начинают активно митинговать) сажают, чтобы через некоторое время отправить их отбывать срок в родной республике, где они скоро выходят на свободу».

На просьбу вспомнить какой-нибудь резонансный случай атаман реагирует эмоционально: «Вам какой именно случай? Поножовщину? Убийство? Изнасилование? Торговлю оружием? Похищение человека? У нас тут всё это как «здрасте». Один сплошной случай – каждый день во всех точках региона. Завтра в полдевятого утра будем митинговать: казаков в очередной раз судят за то, что дали отпор приезжим отморозкам. Когда кто-то рассказывает, будто казаки занимаются патрулированием вместе с полицией, – имейте в виду: это трескотня. Речь идёт о реестровых – ряженых – казаках, которые просто выполняют функцию понятых. Идут трое ментов – один русский и двое нерусских, а с ними двое ряженых, чтобы хоть видимость национального равенства соблюдалась. В личных беседах полицейские начальники нам говорят: у гостей проблемы с интеграцией в наше правовое поле, и если их наказывать, то придётся наказать восемь гостей из десяти, а мы так не можем. Гаишники вообще боятся тормозить гостей-нарушителей – те сразу оружием размахивают: «Из какого конкретно ствола штраф хочешь?»

Через равенство к братству

Другая претензия ставропольчан к соседям – экономическая. С использованием силового ресурса приезжие скупают в регионе землю и всевозможный бизнес. Налоги платят недобросовестно, выручку в регионе не оставляют.

«Я не обижаюсь на соседей. Они ведут себя так, как им позволяют хозяева, – комментирует ставропольчанин Сергей Попов, координатор общественного движения «Русское единство Кавказа». – Ставрополью отведена роль донора для больной экономики северокавказских республик. Наш край поставляет им электроэнергию дешевле, чем самим ставропольчанам. Условия ведения бизнеса также оказываются для гостей более выгодными (а если русский откроет фирму в Чечне, то она просуществует недели полторы). Полпред А. Хлопонин заинтересован в оттоке русского населения из региона. Логика простая: пусть северокавказцы едут сюда, а не в Москву».

Именно общественники, а не чиновники и не депутаты в течение двух лет добивались включения Ставрополья в целевую программу «Юг России», в которой участвуют все северокавказские республики, а также Калмыкия и Адыгея. Это насущная потребность для Ставрополья, поскольку нет серьёзных инвесторов, желающих вложиться в экономику региона (и немудрено: здесь стреляют). Хлопонин наконец пообещал включить край в программу, однако общественники не спешат праздновать победу: не ясны условия участия. Известно желание полпреда передать государственный ставропольский курорт-агломерацию Кавказские Минеральные Воды в собственность госкомпании «Курорты Северного Кавказа». Если это станет условием, то лучше обойтись без программы, считают ставропольчане.

«Хлопонин в своей стратегии написал, что надо поддерживать русское население. Но как? Русские не упомянуты в государственных нормативно-правовых актах. Если просишь в Минэкономразвития денег на поддержку русских, там говорят: а кто это такие – русские? Там знают Чеченскую Республику, Дагестанскую, Ингушскую, а слова «русский» на карте страны нет, – отмечает С. Попов. – В составе СКФО только русский регион – Ставрополье – не имеет республиканского статуса. Республики считаются территориями субъектообразующих народов, а Ставрополье – общей землёй, ничейной. Мы не требуем вывести нас из СКФО, мы не хотим никуда убегать. Решение проблемы заключается в уравнивании прав – в провозглашении региона Ставропольской Русской Республикой. Тогда власти региона не будут стесняться говорить о русских интересах, как чеченские лидеры говорят о чеченских интересах, а дагестанские – о дагестанских. Соседи станут нас уважать, поскольку на Кавказе прекрасно понимают, что значит своя земля, свой дом».

С. Попов уверен, что такая постановка проблемы не усугубит национальный вопрос, и в качестве аргумента приводит собственный многолетний опыт работы в ставропольском комитете по делам национальностей и в полпредстве (через месяц работы с Хлопониным он ушёл на пенсию). «Когда началась война в Чечне, именно благодаря нашим отношениям с соседями не полыхнуло вокруг, – рассказывает Попов. – Не произошло ни одного столкновения с Чечнёй на протяжённости всей границы, потому что мы придерживали ретивых ребят с обеих сторон. После нападения боевиков на Будённовск около полутысячи казаков готовы были приступить к высылке всех чеченцев из края. Мы не дали им этого сделать. При грамотной национальной политике Ставрополье сможет в одиночку наладить отношения всей страны с Кавказом. Мы умеем договариваться друг с другом».

Осталось недолго?

Через некоторое время объявлять край Ставропольской Русской Республикой будет поздно: он постепенно перестаёт быть русским. Всё чаще на домах появляются таблички «продаётся». На востоке региона происходит анклавизация, особенно в Курском и Нефтекумском районах. Некогда русские посёлки теперь целиком населены приезжими. Конфликты возникают уже не между коренным населением и пришлым – представители разных народностей Дагестана конфликтуют между собой, перенося в регион гражданскую войну из своей республики. Кроме того, край стал новым плацдармом для терроризма: в конце прошлого года ФСБ обнаружила в городе Ставрополе центр подготовки шахидок, который посещали от 30 до 40 девушек.

Политолог Константин Крылов называет происходящее в Ставрополье политкорректно – «недружественная колонизация». «Потребность в колонизации понятна: республики благодаря федеральным дотациям демонстрируют рекордную рождаемость и соответственно обилие активной молодёжи. После того как Ставрополье было официально объявлено частью Северного Кавказа, эта колонизация получила квазизаконные основания, – говорит Крылов. – Даже самый прекрасный человек начинает творить беззаконие, чувствуя вседозволенность. Надо понимать: речь не идёт о том, что казаки и прочие русские не могут дать отпор приезжим хулиганам. Могут. Но родное государство активно мешает им защищаться – ради умиротворения Северного Кавказа взамен на лояльность. Русская лояльность Кремль не интересует, поскольку русские в основном безобидны. Когда возникает сколь-нибудь заметное русское возмущение с силовой компонентой, власть начинает себя вести несколько иначе – вспомним Бирюлёво.

Такая политика обойдётся России очень дорого. Если всё будет продолжаться так как есть, исход русского населения из Ставрополья неизбежен (взгляните на северокавказские республики, откуда русские уже ушли)».

Пугающий прогноз политолога является не самым пессимистичным. Можно предположить, что Ставропольем дело не кончится, и за ним последуют Краснодарский край, Ростовская, Волгоградская области…

Но есть и оптимистичный прогноз: после Олимпийских игр политика замирения Кавказа будет скорректирована.В этом случае Олимпиада-2014 и вправду окажется вехой российской истории.

Что такое Ставрополье для России

– около 1 млн. тонн нефти в год;

– около 100 млн. кубометров попутного газа в год;

– около 300 млн. кубометров природного газа в год;

– около 6 млн. тонн зерна в год (лучшая житница, визитная карточка России на мировой аграрной арене);

– семь электростанций с общей выработкой энергии около 18 млрд. кВт/ч в год;

– два аэропорта;

– крупнейший курортный регион страны – Кавказские Минеральные Воды, не имеющий аналогов во всей Евразии по количеству, разнообразию и ценности минеральных вод;

– 10 вузов, три научных института, одна филармония;

– объекты машиностроительной, химической, пищевой, лёгкой, стекольной, микробиологической промышленности.

Связанные по рукам и ногам

Процесс, который в 90-е был объявлен возрождением казачества, сегодня многими казаками воспринимается как фарс. Реестровые – то есть вписанные в государственный реестр – войска казаков имеют статус некоммерческих организаций, при этом их руководство почему-то утверждается в Минрегионе. Звания и погоны в этих войсках будто бы признаются государством: в законодательстве специально оговорено, что звания нереестровых казаков не могут быть приравнены к аналогичным званиям казаков реестровых. Участники встают на специальный казачий учёт в военкомате, однако на деле никакой «государевой службы» реестровые войска не несут. Они бы рады, но государство не даёт им такой возможности.

Реестровое Терское казачье войско официально насчитывает порядка 30 тыс. казаков СКФО. Из них лишь несколько десятков занимаются патрулированием на профессиональной основе и получают за это зарплату от государства. Летом прошлого года новоизбранный атаман войска Сергей Клименко написал открытое письмо президенту и поставил вопрос ребром: если возложенные государством на казаков обязанности по охране правопорядка не пустая формальность, то для их выполнения казакам нужны полномочия, а также средства к существованию.

Непосредственно денег атаман не просил – только ресурсы для войскового самообеспечения. А именно: передать в оперативное управление войска государственный пакет акций ОАО «Кавминкурортресурсы» и государственный «Кизлярский коньячный завод»,так как эти объекты в Российской империи были созданы не одним поколением казаков; выделить здание для штаба войска с последующей постройкой на этой территории войскового храма; дать войску 100 тыс. гектаров земли сельхозназначения; наделить войско квотами на ловлю морепродуктов в Каспийском море, производство и реализацию алкогольной продукции; открыть во всех субъектах СКФО молодёжные казачьи центры с техническим оснащением. Для появления у казаков сколь-нибудь реальных полномочий создать в республиках казённые учреждения «Республиканский казачий центр» со штатом не менее 10 человек, которые бы подчинялись не местным властям, а государственным; в местах компактного проживания казаков ввести должность заместителя главы администрации для выборного атамана местной казачьей общины.

В ответ на просьбы Клименко власть озвучила ему свою просьбу – покинуть пост, что атаман и сделал. На его место вернулся прежний атаман – Василий Бондарев, большой человек, в прошлом первый секретарь местного горкома КПСС. Его полномочия в войске признали не все, так как казачий круг для своего избрания Бондарев провёл в закрытом режиме, да ещё и натравил полицию на тех казаков, кто ему препятствовал (случай беспрецедентный).

Недовольство Бондаревым в войске и вне войска наметилось давно, а теперь нарастает с особой силой. За 12 лет его атаманства в Ставрополье сложилась традиция: под его покровительством атаманы местных общин получали у государства сотни гектаров земли для казаков, а использовали их по своему усмотрению.

«Кто только не примазался к казачеству из меркантильных соображений: и блатные, и силовики, и партработники. Мы, вольные казаки, находимся между ряжеными и ворами, – говорит атаман Кавказской казачьей линии Ю. Чуреков. – Власти делают вид, будто реабилитировали подвергнутый геноциду казачий народ, а «профессиональные казаки» делают вид, будто несут «государеву службу». Это как раскачивать недвижимый поезд и говорить, что он едет. Если так пойдёт и дальше, то в реестре останутся только прикормленные властью атаманы. Мы хотим по-настоящему служить России и защищать свой народ, а не устраивать маскарад, как американские индейцы».

Сейчас ККЛ ведёт активную работу по объединению вольных казаков всей страны. Численность организации на данный момент достигла 17 тыс. человек.

Русская церковь о русских проблемах

О притеснениях русских на юге России стали также говорить в РПЦ. Митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл (Покровский) заявил: «Мы привыкли думать, что в защите нуждаются только малые народы. Это не так. Во многих республиках русское население является меньшинством, зачастую притесняемым по национальному и религиозному признакам».

Отдельно митрополит коснулся темы Ставрополья: «Неконтролируемые процессы миграции, межнациональные конфликты, которым часто искусственно придают статус бытовых ссор, отсутствие рабочих мест, низкое качество образования и здравоохранения заставляют русскоязычное население покидать свои дома и перебираться в другие регионы».

По мнению архиерея, межнациональные конфликты прекратятся, «если приезжающие сюда жители соседних республик будут твёрдо уверены, что в случае совершённого преступления они не только не получат защиту и покровительство диаспор, но и будут иметь проблемы у себя на малой родине».

Кровавые будни

Одним из самых заметных инцидентов прошедшего года в городе Ставрополе стала драка с участием 24-летнего замминистра связи Ингушетии и ещё двоих жителей республики. Казака сделали инвалидом, пырнув ножом в живот. Последовала волна народного возмущения. Тому, кто непосредственно нанёс удар, дали 10 лет тюрьмы. Двум другим, в том числе замминистра, – 6 лет. «Хорошо, что хоть министры из республик драться не приезжают, – говорит координатор общественного движения «Русское единство Кавказа». С. Попов. – Президент Евкуров повёл себя как настоящий мужчина: трижды посетил наш край, гонял земляков-студентов, общался с семьями». Но наиболее громким конфликтом последних лет в регионе считается убийство лётчика Николая Науменко в Невинномысске. «Чечня выдала брата убийцы, стоявшего рядом, – ему полагается условный срок. А самого убийцу ищи-свищи. Чечня убийц не выдаёт. Даже если бы наши власти хотели его стребовать, то не смогли бы. Я работал в группе по освобождению заложников и прекрасно знаю, каково в Чечне искать людей», – рассказывает С. Попов.

Показательно, что в ходе митинга по поводу убийства Науменко полиция задержала 141 человека. В Бирюлёво было задержано около 400 человек. Достаточно сопоставить население многомиллионной Москвы и стотысячного Невинномысска, чтобы понять масштаб проблемы в регионе.

Сергей РЯЗАНОВ

Источник: «Аргументы Недели» № 5 (397), 12.02.2014