Наукоград — «зона комфорта» для ученых, или ученые — ширма для вывески наукограда?

Виктор Владимирович Сиднев ознакомил меня со своей статьей («Генплан как способ выживания наукограда», ТрВ № 992 от 01.11.2019. — Прим. ред.) и попросил, по возможности, дать комментарии «со стороны научного сообщества». Виктор в своей статье «пожурил» директоров научных институтов за пассивность в участии в жизни города и посетовал на то, что территории институтов остаются «серыми зонами». Если отбросить общие фразы про Генплан типа «за всё хорошее против всего плохого», то для меня статья Сиднева фактически свелась к одному тезису: почти всю землю в пределах Троицка «попилили», а у умирающих институтов остались лакомые куски, которые тоже надо как-то использовать. Это совершенно нормальная точка зрения бизнесмена, но взгляд изнутри институтов на окружающую реальность немного другой. Должен сразу оговориться, что персонально и к Виктору Сидневу, и к действующему главе города Владимиру Дудочкину я отношусь с большой симпатией и считаю, что городу очень повезло с руководителями (чтобы понять это, достаточно посмотреть на думу, Совет Федерации и т.д.). Поэтому дальнейшие рассуждения и вопросы — это просто мысли вслух, «ничего личного».

«…и вместе им никогда не сойтись?»

Думаю, что со словами А. П.  Чехова «наука — самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека…»  согласятся большинство ученых Троицка. Но почему «фундаментальная наука — это самое прекрасное», довольно трудно объяснить людям других профессий и тем более представителям власти. Во всем мире бизнесмены и представители власти (множества сильно пересекающиеся и влияющие друг на друга) мыслят в категориях довольно жесткой схемы деньги-власть-деньги-власть. Смысл же науки состоит в сохранении и приумножении знаний о природе и обществе. И только! Это благородный и очень тяжкий труд, приносящий самим исследователям наслаждение. В этом их смысл жизни.

У ученых и у чиновников (а также эффективных менеджеров) в среднем очень разный взгляд на мир, разный язык, во многом разные нравственные ценности и жизненные ориентиры. Нужна ли России фундаментальная наука (которой посвятили свою жизнь большинство троицких ученых)? Для меня ответ очевиден. Но не для всех. Как сказано в недавнем заявлении Клуба «1 июля»: «„Новой России“ не нужна культура, не нужна наука, не нужны ни ум, ни честь, ни совесть». Российских ученых можно заменить  — «на нефтегазовые деньги закупим в прозрачные корпуса Сколково, освобожденные от действия сурового российского законодательства и новомодных запретов на общение с иноземцами, всё и всех, кого захотим». Да, будут и стартапы, и «панамы», и Чумаки, и Петрики. Но науки не будет. Многие похоронили российскую фундаментальную науку еще в 90-е. Она съежилась, но выжила… Пока… Вопрос: можем ли мы что-то изменить к лучшему на уровне Троицка?

Троицкая элита или парии в своем городе?

Ученые и институты действительно фактически определяли жизнь города в 70-80-е годы. Сейчас это не так, и влияние ученых в «городе науки» ничтожно.

Во-первых, город в два раза вырос, а число ученых в 4-5 раз сократилось. Поэтому даже с членами семей ученые в Троицке составляют менее 10% населения. Во-вторых, многократно упало финансирование науки. Институты пытаются выжить, им не до городских проблем. Если раньше институты помогали городу и фактически строили Троицк и им управляли, то сейчас они ищут того, кто бы им помог. И, наконец, главное — катастрофически упал социальный статус и престиж профессии ученого в России. Почти всё в жизни общества стали определять деньги — кто платит, тот и заказывает музыку. Ученые стали городу не нужны, а если нужны, то только как вывеска. Наивных ученых периодически приглашают на какие-то обсуждения вопросов, которые уже давно решены, и отнюдь не ими. Определенное уважение и кредит доверия к ученым в городе, конечно, остались, но, скорее, по инерции (примерно как к ветеранам войны).

Денис Ковалевич, судя по его интервью, по-видимому, считает, что ученые должны использоваться, главным образом, в инновационных проектах (те, кто смогут). Что-то из научных разработок (5–10%), может, и пойдет относительно скоро в инновации, что-то — через 100 лет, а что-то — никогда. Для Виктора Сиднева же троицкая наука — это, извините, просто неиспользуемые гектары земли. Сейчас любой мелкий чиновник в России имеет больше влияния, чем крупный ученый.

Характерный недавний пример. Президиум Троицкого научного центра в лице директоров институтов Троицка, академиков, членов-корреспондентов и профессоров призвал власти отменить бездумное решение о реновационном строительстве в микрорайоне Солнечном. Многочисленные заявления и обращения по этому вопросу не возымели никакого действия. Понятно, что в строительном бизнесе крутятся огромные деньги и «фарш трудно провернуть назад», но факт остается фактом: мнение большинства ученых города было городскими властями полностью проигнорировано. А ведь именно условия жизни сотрудников исследовательских институтов в значительной степени определяют успешность их работы, а в конечном счете — судьбу нашего наукограда.

Далеко не сторону ученых и науки, к сожалению, заняли троицкие власти и при рейдерском захвате здания Президиума Троицкого научного центра полукоммерческой структурой, руководимой Л. А.  Коневских. А более масштабный, но менее удачный рейдерский захват земель ФИАНа и вовсе был организован бывшим главой города. Примеры можно продолжить.

Всем очевидно, а мне непонятно…

Именно так называлась одна из физтеховских пародий на передачу «Очевидное-невероятное». Скажу несколько слов о наукограде. Для меня это не очень понятный термин. Точнее понятно, что моногорода с развитой научной, инновационной или высокотехнологичной оборонной составляющей должны быть как-то выделены. В случае Троицка это очень скромное дополнительное финансирование и какие-то налоговые льготы. При чем здесь фундаментальная наука и троицкие институты — неясно. Представителей институтов могут, конечно, включать в различные советы и использовать «втемную», но для них это просто пустая трата времени. Пути институтов и троицких властей в 90-е плавно и во многом неизбежно разошлись. Решения, принимаемые троицкими (а сейчас еще и московскими) властными структурами для ученых города, включая руководство институтов, являются абсолютно непрозрачными. Недостаток информации восполняется слухами и домыслами. У меня как у человека «невхожего» и не очень любопытного тоже имеется ряд наивных вопросов.

1. Виктор Сиднев в своей статье обсуждает проблемы реализации Генплана, в том числе изменения последних лет. С  2011 года городом руководит его друг и бывший заместитель Владимир Дудочкин. Из текста статьи совсем неясно — Сиднев критикует нынешнюю команду (вряд ли), считает себя по-прежнему ее частью (ближе к истине) или он позиционирует себя как внешний арбитр?

2. Как вообще формируется руководство наукограда или научного кластера? Почему все документы готовят специалисты из ВШЭ и на какие средства? Почему ряд подготовленных бумаг и цифр меняются неизвестно кем за одну ночь? Кто и как выбирал (назначал) В. В.  Сиднева на должность главы наукограда (я лично не голосовал)?

3. За начало хаотичного строительства в городе последующие администрации ругают бывшего мэра Вадима Найдёнова. Для меня остается загадкой — были ли администрацией Троицка в период с 2003 по 2019 год выданы хоть какие-то разрешения на строительство жилых домов (помимо мкрн. Солнечного), где и на каких условиях? Сколько было при этом вырублено деревьев? До сих пор помню борьбу жителей за несколько красивых лиственниц и кедров, срубленных под окнами нынешнего офиса Виктора Владимировича.

4. Как на самом деле ВШЭ получило в собственность Ботаковское поле? Кто бенефициары? Что получил за это город? Что получили ученые города?

5. Как и на каком этапе возникло строительство А.  Ю. Летягиным коммерческого жилья в зоне «треугольника» Солнечный? Согласовывалось ли это строительство с кооперативами? Кто бенефициар помимо Летягина; что получил город?

Имеются и более щекотливые вопросы, но пока на этом остановлюсь.

И слышит шепот гордый… «Через четыре года здесь будет город-сад!»

Утопия — красивый жанр, давайте помечтаем вместе. Как можно построить Нью-Васюки «коммунизм» в одном отдельно взятом городе?

Виктор Сиднев рассмотрел большинство возможных векторов. В первую очередь это возможные амбициозные масштабные проекты, которые как-то надо учесть в Генплане. Про Генплан я мало что понимаю. Мне кажется, что наша принадлежность к Москве  — это наш бич, но это и наш козырь. Мы почти единственный симпатичный (пока) город на территории Новой Москвы и единственный наукоград на этой территории. Помимо огромного числа безликих микрорайонов вдоль Калужки, да и по другим направлениям (которые всё равно неизбежно будут) хорошо бы иметь и красивую «витрину» — образцово-показательный город-сад науки, столицу Новой Москвы. Это нужно и выгодно в стратегическом плане и московским, и федеральным властям. Например, Москва запускает пилотный проект — «Столица Новой Москвы — самый чистый и самый зеленый город России (Земли, Галактики)». Средств у Москвы много — «утереть нос» всяким Гарвардам и Кембриджам будет несложно. Под этот пилотный проект запускаются «зеленые» технологии очистки воды и воздуха, устраиваются уютные лесопарки, внутри зоны происходит переход на электромобили (дальше — у кого на что хватит фантазии). Вместо бездумной реновации делается качественный и красивый капремонт с постепенным переходом на малоэтажку во всем городе. Весь существующий лес окультуривается — превращается в парковую зону, сажается дополнительно максимально большое число деревьев. Такое «ВДНХ» Москве нужно и выгодно со всех точек зрения. Более того, это выгодно и федеральной власти. Например, в администрации президента РФ готовится проект федерального уровня создания «Национальной физической лаборатории — Новая Москва». Проект радостно поддерживается мэрией Москвы и дополняется проектом самого экологичного научного города Земли. Администрация и научное сообщество Троицка единым фронтом радостно поддерживают эти инициативы. После этого очередь в Троицк из мегапроектов и молодых ученых выстраивается до Луны.

Пока же город движется совсем в другом направлении. Если же говорить о тактике малых шагов, то таким шагом было бы совместное обращение троицкой администрации и директорского корпуса во все возможные инстанции (АП, Миннауки, мэрию Москвы и т.д.) о помощи со строительством в Троицке гостиницы-общежития для молодых специалистов и гостей города.

Вадим Бражкин,
академик, директор ИФВД РАН

Опубликовано: ТрВ, №3 (993), 13.12.2019