Навстречу юбилею, или Образ мыслей (ч. 1)

На фото: мы с Борисом Евгеньевичем Штерном задуваем свечи на юбилейном торте в честь 10-летия «Троицкого варианта».

Журналистскую карьеру я начал в газете «Троицкий вариант» примерно полжизни назад – в 1995-м, а может быть, даже в конце 1994-го.

Года два был внештатным автором. В это время газетой последовательно руководили Сергей Дмитриевич Скорбун и Юрий Семёнович Поль. Вернее так. Главным редактором по документам всегда оставался Борис Евгеньевич Штерн, отец-основатель. Но выяснялось это, когда очередной мэр Троицка собирался закрывать газету или прекращать ее поддержку из городского бюджета.

Тогда к мэру приходил Штерн, ничем себя не запятнавший в глазах власти, поскольку отошёл от дел газеты вскоре после ее основания. Борис Евгеньевич говорил: да, непорядок, выпускающий (или и.о. главного) действительно перегнул палку, давайте его поменяем, перегибы исправим, а газету продолжим финансировать как прежде.

После одного из таких походов Штерна в Белый дом в феврале 1997 года выпускающим стал я. До этого я работал сторожем и озеленителем в санатории и электромонтёром в воинской части, поэтому нисколько не сомневался, что умею делать газету лучше всех в городе.

В принципе, мои предчувствия, судя по всему, оправдались. Потому что, когда через 5 лет выяснилось, что палку перегнул я, очередной мэр уже ни в какую не шёл на замену редактора, а соглашался только на полное уничтожение газеты. В итоге он выгнал к чертям собачьим из арендуемых у города помещений в В-39 не только редакцию, но и фирму-учредителя и единственного спонсора газеты – издательство «Тровант». В каком-то роде это был беспрецедентный успех.

Главные люди дома троицких СМИ (В-39) в 1990-х. Директор «Трованта» Виктор Фурсиков и директор «Тротека» Андрей Плодухин

Тогда, в 2002 году, газета, всегда находившаяся на грани выживания, на некоторое время переступила эту грань в сторону небытия. Но потом вроде бы опять в каком-то виде воскресла.

Так вот. 1 апреля 2018 года «Троицкому варианту» исполнится 30 лет. Правда, я точно не знаю, как правильно написать. Возможно, надо писать: 1 апреля «Троицкому варианту» могло бы исполниться тридцать. Но неважно. Как сказал поэт, «а крестины там иль поминки – всё одно там пьянка-гулянка».

Ещё много лет назад я решил, что к этому юбилею опубликую свои записки (сумасшедшего, всегда добавляет жена, когда видит какие-нибудь мои тексты – от памяток что купить в магазине до статей.) о том, как мы делали «Троицкий вариант» примерно во второй четверти его истории. Не то, чтобы это было гениальное творение, но в неопубликованном виде оно меня тяготит.

Несмотря на юношеский максимализм, эгоизм, неуравновешенность и прочие мои недостатки 20-летней давности, читающиеся в этих записях, сейчас я отчётливо осознаю ту важную роль, которую сыграли в моей жизни люди из газеты – Штерн, Скорбун, Леонид Борисович Литинский. Благодаря ей я приобрёл таких друзей, как Илья Мирмов и Костя Рязанов, общался с учеными, футболистами, музыкантами, художниками и другими хорошими людьми. Впрочем, довольно, вступление слишком затянулось.

Как мы делали газету

У Сергея Дмитриевича Скорбуна были, мягко говоря, непростые отношения с главой Администрации города Владимиром Яковлевичем Портновым. Однажды Сергей Дмитриевич ко всеобщему ужасу хотел вставить Портнова в кроссворд с определением “Лысый очкарик”. Потом его отвлекли, и он забыл.

Сергей Скорбун и Наталья Никифорова способствуют переговорам политических оппонентов (Олег Безниско и Владимир Дудочкин)

*
Кроссворды составляются с помощью специальной компьютерной программы. Можно в сетку записать какие-то слова, несущие местный колорит, а остальные машина подберёт сама. Однажды мы делали новогодний кроссворд, и в нём никак не сходилось одно слово – компьютер оказался бессилен. Решили вписать абракадабру – “Ирисобуер”. Чтобы потом в сетке вручную закрасить букву «о» и получить два более-менее нормальных понятия.
Директором издательства был Александр Петрович Солодухин, человек осторожный, руководствующийся принципом “Как бы чего не вышло”. В тот вечер он пребывал в хорошем настроении – газетчики делают новогодний номер, никаких острых статей не предвидится, проблем с Администрацией не будет. И тут у него спросили, что, по его мнению, означает слово “Ирисобуер”.
– Это Скорбун придумал для обозначения Портнова, – слегка изменившись в лице, ответил Александр Петрович полушутя.
*
Cкорбун любил писать примечания “От редакции”, ни с кем из прочих сотрудников редакции особо не советуясь. Одним из ярких его достижений на этом поприще было такое: “Год назад наше телевидение показало передачу о спортивном клубе “Аметист”. С тех пор прошёл год”. Я, будучи членом так называемого редакционного совета, очень психовал, когда увидел это в газете.
*
Другим такого же сорта достижением Сергея Дмитриевича была заметка в первом номере 1996 года, в которой в первых пяти предложениях 5 раз употреблялось слово “был”. Мне это казалось немыслимым и недопустимым. Прямо скажем, я нервничал. Но тут недавно вдруг обнаружил, что рекорд Скорбуна повторён: в книге “Занимательная Греция” Михаила Гаспарова на странице 9 те же пять “был” в пяти подряд предложениях.
Но всё равно, та заметка (принадлежавшая первоначально перу Натальи Пименовой, которая писала её от себя, но потом сильно отредактированная Сергеем Дмитриевичем) остаётся шедевром в жанре журналистики малых форм. После безличного вступления речь в ней начинает вестись от первого лица. Есть, например, такая фраза: “Новый год лично я предпочитаю встречать за праздничным столом”. А венчает всё это дело подпись: “Редакция”.
*
Тот многострадальный первый номер 1996 года замечателен ещё и тем, что в нём фирма “Тровант”, учредитель и издатель газеты, в своём рекламном объявлении поздравляет горожан с Новым 1966 годом.
*
Традиционное новогоднее мероприятие в редакции. За столом не только газетчики, но и сотрудники издательства, близкие к газете учёные, бизнесмены, депутаты. В какой-то момент Борис Евгеньевич Штерн предлагает мне сказать тост:
– Ты ещё ничего умного не сказал.
– За сколько времени? – спрашиваю (к тому моменту мы были знакомы года три).
– За этот вечер, успокойся.
*
Наталья Мирмова сообщает по телефону своему мужу Илье, находящемуся в командировке, что перешила его свадебный костюм для сына, собирающегося идти в первый класс. Мирмов ругается, Наталья начинает в душе раскаиваться в своём поступке. Илья завершает свою тираду словами:
– Пойми, 1 сентября случается за жизнь, как минимум, 10 раз. А женятся от силы раза три-четыре.
*
Штерн слывёт ярым популяризатором науки и постоянно твердит, что в газете мало внимания уделяется этой теме. В одном из номеров мы напечатали статью о троицких физиках-ядерщиках из ИСАНа, лишившихся Нобелевской премии из-за происков нобелевского комитета. Думали, уж этим-то номером Штерн останется доволен. В том же номере, на последней полосе, была маленькая заметка о гастролях цирка-шапито. Борис Евгеньевич пристально изучил газету и говорит:
– Мне больше всего понравилось про цирк.
Мы остолбенели:
– Почему?!
– Стоит такой большой балаган и совершенно не понятно, что там происходит, – пояснил Штерн.
Оказалось, он никогда не бывал в цирке.
*
Большей фикции, чем должность исполняющего обязанности главного редактора в “Троицком варианте” нельзя придумать. Потому что главный редактор хотя и есть, но обязанностей у него никаких нет. Газету он если и читает, то только в напечатанном уже виде. Тем не менее Борис Евгеньевич Штерн периодически куда-то уезжает, и вместо него и.о. главного редактора остаётся Мирмов. Илье очень нравится эта должность.
*
“Троицкий вариант” – кондитерская фабрика по производству из г…на конфеток. При хорошем усердии кулинара может получиться фруктово-ягодная ириска или карамель “Театральная”. Но “Мишек на Севере” никогда не будет. Как факт крайне положительный воспринимается отсутствие перебоев с сырьём.
*
Однажды мы со Скорбуном вместе придумали афоризм. Шла подготовка к какой-то очередной выборной кампании, и мэр Владимир Яковлевич Портнов традиционно старался экономически задушить газету. Газета из последних сил держалась на плаву. Как-то раз Скорбун с кем-то долго говорил по телефону. Потом положил трубку и с глубокомысленным видом произнёс:
– Да, газета приобретает всё больший вес.
– Но всё ещё не тонет, – закончил я.
*
Своё знакомство с современной поэзией я начал, с трёх книжек – Бродский, Рейн, Сапгир, – вышедших в одной серии, которая так вроде бы и называлась – “Современная поэзия”. У Евгения Рейна где-то в глубине сборника я отметил всего два стихотворения – “Музыка жизни” и “Нежносмо...”
Через несколько лет, к 300-му номеру “Троицкого варианта”, Костя Рязанов, основатель и главный редактор троицкой детской газеты «Комп-Кэмп», подарил мне книжечку Рейна “Темнота зеркал”. И в этой книжке “Музыка жизни” была первой, а “Нежносмо...” – третьим. Мне показалось это символичным. А на последней странице было Костино стихотворение (янв. 1997):
Ба, “Луна-парк”!
Полундра, бард!
Выть на луну – одним.
Лунатить в кайф – другим.
Ура, конечно!
Но полно, Лунин:
Для дальнейших
Полнолуний
Скажем дружно:
“На фиг Лунин?
В главных нужен
Нам Феклюнин!”
Было приятно: никто никогда мне стихов не посвящал.
(Единственный номер музыкального вестника «Луна-парк» мы с друзьями сделали в конце 1996 года, когда я в третий раз хлопнул в газете дверью. Главным редактором там был указан Михаил Лунин. Вскоре после этого мне доверили делать «Троицкий вариант».)
Через некоторое время мне посвятили ещё одно стихотворение (автор – Иван Шитиков):
Корреспондент С. Феклюнин
Сочинил про нас рассказ.
Он хотел, конечно, клюнуть,
Но ошибся в этот раз.
Всё он пишет, выбирая,
Себя боится замарать.
Бедноте он запрещает
На богатых сочинять.
Обращаться к таким не стоит.
Что проку от его письма?
Своим письмом он лишь устроит,
Что окажется на шее тесьма.
*
Как-то раз зимой бессменная верстальщица и дизайнер «Троицкого варианта» Лиля Туманова выразилась так: “У меня передние пальцы на ногах мёрзнут”. Потом засомневалась и поправилась: “Ну как сказать-то, не указательные же?”
*
Однажды Лиля Туманова обнаружила в небе над Троицком комету. Потом об этой комете Хейла-Боппа долго трезвонили все СМИ, но она сделала своё открытие самостоятельно и независимо от них, потому что газет не читала, а телевизора у неё тогда не было.
С этой кометой связан самый, пожалуй, яркий эпизод общения Лили с троицкой научной общественностью, и она часто о нём вспоминает. Решив пополнить газету информацией на остродефицитную научную тему, Лиля проявила инициативу, позвонила в ИЗМИРАН и задала вопрос: “Тут над Троицком уже неделю висит какая-то комета, не могли бы Вы что-нибудь о ней рассказать?” На что учёный секретарь ИЗМИРАНа ответил: “Знаете, девушка, я вообще-то не местный, я в Москве живу...”

Лиля Туманова и Наталья Мирмова. Младший Мирмов не дорос до попадания в кадр целиком

*
Во время подготовки к 10-летию “Троицкого варианта” я сочинил загадку на историческую, можно сказать, тему. “Чем боевой листок отличается от больничного листа?” Никто не отгадал.
Ответ. Боевой листок делал Сергей Николаевич Ушанов. Однажды он, будучи главным редактором “Троицкого варианта”, объявил забастовку, и один из номеров содержал в себе единственную надпись, повторённую на нескольких страницах – “On strike” (в борьбе). А больничный лист делает Юрий Семёнович Поль (как выразилась в одной своей статье нанятая городской администрацией для тяжб с горбольницей юристка м-м Кофанова, “психоуголовный “Медицинский вестник”).
*
Через некоторое время Сергей Ушанов предпринял попытку издания собственной газеты “Это – мы!” Примерно в третьем номере он начал печатать рецепт приготовления взрывного устройства в домашних условиях. Следующий номер был изъят правоохранительными органами. А ещё через номер газета прекратила своё недолгое, но яркое существование.
*
Настроение можно испортить по-разному. На днях мне его испортили изощрённо. По субботам мы играем в спортзале в футбол. Отношение к этому чуть ли не как к единственной радости в жизни. Разрядка, по крайней мере, отличная и совершенно необходимая. А тут меня зовут в жюри троицкого КВНа. Отказываюсь, но, видимо, как-то не совсем решительно. Начальник Отдела по делам молодёжи начинает уговаривать, я отбиваюсь, сходимся на том, что могу не приходить, если найду себе замену. Человек пять просил – никто не хочет. А тут они ещё один аргумент придумали: команды, мол, не с каждой кандидатурой соглашаются, а тебя ну прям хотят видеть. Я, во-первых, загордился (уважают), во-вторых, решил-таки помочь людям (может, и правда найти никого не могут). Короче, жертвую футболом и являюсь жюрить.
Оказывается, у одной из команд заготовлена шутка: “Чем “Троицкий вариант” отличается от троицкого радио?” – “В троицкое радио нельзя завернуть селёдку”. В зале, где преобладают болельщики этой команды, восторг, а я теряю интерес к дальнейшему ходу игры. На мой вкус, находка не Бог весть, мы и сами в редакции иногда примерно так оцениваем свою работу. Но вот стоило ли человека из-за такой безделицы неделю уговаривать? Вывод – тщеславный дурак.
*
Пришли к Овсянниковым отдавать ноутбук. Стучим. Кто-то из младших отпрысков многодетного семейства через дверь интересуется: “Кто там?”
– Кто-нибудь из взрослых есть? – спрашиваем.
– Нет.
И после паузы:
– Только папа.
*
Депутат и поэт Александр Алексеевич Васелёнок отличается афористическим мышлением. Некоторые из его высказываний:
“Границу между безвестностью и славой лучше переходить в толпе” (о сборнике троицких поэтов «ЛиТр (Литературный Троицк)»).
“Мы дадим им не то, что они просят, а то, что им нужно” (при обсуждении на заседании городской Думы какого-то обращения жителей).
“Наши гаишники до того обнаглели, что даже остановили пьяного депутата Трейгера” (тоже на Думе). Депутат Трейгер у Васелёнка – вроде габровца у болгар.
*
Наталья Мирмова делится воспоминаниями о цыганах, учившихся с нею в одном классе:
– Они такие все смуглые были, симпатичные, волосы чёрные, вьющиеся... Обязательно один-два золотых зуба. Наши мальчишки все ходили в школьной форме, а они – в костюмах, галстуках...
– В общем, что папа с работы принесёт, то и носили, – завершаю мысль.
*
Жену Александра Нисоновича Гасса, сотрудника издательства, зовут Елена. Солодухин – Гассу:
– Вчера, небось, водки выпил с Алёной?
– Угу.
– Вот извращенец. Как можно водку пить солёную.
*
По пятницам Солодухин и Гасс делают газету рекламных объявлений “Калужское шоссе”. В этот день в издательство “Тровант” идёт поток посетителей, желающих успеть дать объявление в текущий номер. Объявления обычно принимает Солодухин. Однажды в пятницу, просидев полдня за столом, он решил выйти на улицу проветриться. Отошёл по улице Большой Октябрьской метров 200 от “Трованта”, гуляет.
Вдруг около него останавливается машина, и женщина, сидящая на переднем сиденье, открыв дверцу, спрашивает, как проехать к Калужскому шоссе. Александр Петрович думает, что перед ним очередные клиенты, и отвечает примерно таким образом:
– Тут недалеко. А если вы меня подвезёте, то я могу прямо в машине принять у вас объявление. Я как раз главный редактор “Калужского шоссе”...
Речь произвела на “клиентов” странное действие. Глаза женщины округляются, она испуганно захлопывает дверь перед носом “главного редактора” шоссе, шофёр нажимает на газ, машина срывается с места...
По горячим следам Александр Петрович поделился со мной этой историей, а спустя какое-то время, в юбилейном номере “Калужского шоссе”, рассказал её и всем читателям.
*
Позавчера ко мне пришло народное признание или что-то вроде того. Дело было так. Сначала ко мне пришли Краснов, Никита, Глеб и Таня. Мы сидели на кухне и пили пиво. И вот в какой-то момент это произошло. Никита произнёс: “И хочется, и комплексы”... Этот каламбур был опубликован в газете лет 6 назад в моей первой подборке “Образ мыслей”. Естественно, никто, кроме меня, ничего не заметил. Никита, я уверен, не мог в то время читать нашу газету и не мог знать, что цитирует “народное творчество” в присутствии автора. Я подумал, что моя любимая фраза зажила отдельной жизнью, и почему-то мне стало жалко.

Роман Краснов поет в редакции ТрВ

*
Не побрившись (пару-тройку месяцев – зачёркнуто) полгода, я перестал быть похож на самого себя. А вот на кого стал похож:
– на молодого Хэмингуэя (Галина Пак),
– на народовольца, интеллигента XIX века (Юрий Васильевич Рябов, учёный-физик),
– на Хаттаба (Алексей, сотрудник ОВД, Александр Базарнов, тоже сотрудник милиции),
– на попа (3 человека),
– на Николая II (футболист Игорь Канаев),
– на русского богатыря (N, преподаватель ДШИ),
– на Ленина (“если чуть-чуть подравнять”, Анатолий, строитель),
– на огородное пугало (Лиля Туманова),
– на Льва Толстого (Сергей Чуприненко, печатник),
– на Чехова (мой вариант, никем не поддержанный),
– на царя (тоже мой вариант, частично поддержанный Игорем Канаевым).
Кроме того, Володя Копылов как-то поинтересовался, не выгнали, мол, меня ещё из газеты за мой внешний вид. А посторонние девчонки смотрели очень загадочно...
*
В один апрельский день Лиля Туманова почувствовала волшебную силу весны. Вернее, не столько почувствовала, сколько прокомментировала. Был один из первых тёплых дней, градусов пятнадцать, и народ высыпал на улицу. “Ишь, повылазили, – сказала Лиля. – А летом в точно такую же погоду все дома сидят, холодно им кажется”.
*
Однажды Костя Рязанов всех удивил. Говорит: “Я бросил курить в 3-м классе”. Все, конечно, засомневались: мол, кто ж тебе сигареты продаст в таком возрасте. Оказывается, старшие ребята научили его фактически волшебным словам: “Папка пьяный спит, а мамка стирается”. Действовало безотказно. Ни у одной продавщицы ни разу не возникало ни малейших сомнений, говорит Костя.
*
На 50-летие Штерна Костя Рязанов написал классное эссе, посвящённое имениннику. Вещица получилась не хуже, не побоюсь сравнения, чем у Жванецкого. Там были, в частности, такие слова: “Иногда забежит в “Тровант” с собакой. Оба – взмыленные, растрёпанные. Где Штерн, где собака – не разберёшь”. Действительно, Штерн обычно приходит в редакцию со своим любимым псом Люпусом. Причём в комнату первым радостно врывается собака, а через некоторое время появляется хозяин. Естественно, когда газетный народ видит Люпуса, все сразу понимают, что пришёл Штерн.

«Штерн-младший» с гитарой

Однажды после воскресного футбола мы сидели в редакции с футболистами, пили пиво, общались. В комнату радостно забежал Люпус. “О, Штерн пришёл”,  – я традиционно предсказал появление хозяина пса. Между тем, последний подбежал к Мише, и тот, большой любитель собак, начал его гладить, приговаривая: “Штерн, Штерн, ах какой Штерн красивый”. Во время этого монолога в комнату зашёл собственно Борис Евгеньевич... Нам с Мирмовым стало весело.

Сергей Феклюнин

P.S. Многих из упомянутых здесь людей уже нет с нами: Ромы Краснова, Глеба, Александра Петровича Солодухина, Сергея Ушанова, Юрия Поля, Владимира Яковлевича Портнова. Мы всех их помним.

(Продолжение следует)