Романовы и «нити» Трифонова

21 февраля (19:00) в Выставочном зале КТЦ ТРИНИТИ пройдет презентации новой книги. Объявлено об участии Ю. Жука, В. Седнева, Г. Рябова. Последний из них — непосредственный участник поисков и обнаружения царских останков, пролежавших в уральском лесу 73 года. У троичан есть уникальный шанс услышать из первых уст о тайнах и скандалах, которые продолжаются уже почти век.

* * *

В воскресный день с женой моей
мы вышли со двора.
«Я поведу тебя в музей», —
сказал я ей с утра...
(кажется, С.В. Михалков)

Прошедшим воскресеньем посетили с супругой троицкий музей. Там — выставка «Романовы. Венец мученичества», приурочена к 400-летию императорского Дома. А к выставке приурочена одноименная книга, изданная при поддержке Троицка.

Экспозиция представляет собой развешанные копии фотоснимков и документов (в основном, 1917—1918 годов). Плюс один стенд с предметами из дома Ипатьева: дверная ручка, электровыключатели, части рам, гвоздь из стены. Пистолеты и револьвер — муляжи, остальное — настоящее, возможно, действительно «ипатьевское».

Гвоздь «из северной стены нижнего этажа» невольно напомнил язвительное довлатовское: «Личные вещи партизана Боснюка: гвоздь, которым он ранил фашиста, и пуля из его черепа. Широко жил партизан Боснюк...»

Впрочем, я отвлекся. Выставка мне кое-что навеяла, и «захотелось немного излиться».

Когда лет 20 назад тема обнаружения и захоронения останков была на слуху и я, читая Рябова, Радзинского, следователя Соколова, узнавал (вместе со всеми, с ужасом и любопытством) кошмарные подробности той екатеринбургской ночи, мне открылась правота Юрия Трифонова. Лучший, на мой взгляд, писатель второй половины ХХ в. утверждал, что нас, сегодняшних, всегда прочно связывают с прошлым множество исторических параллелей и «нитей».

И действительно, из детских впечатлений всплывал свердловский троллейбус №1, которым наша семья в середине 60-х часто перемещалась от дома бабушки на Химмаше до вокзала. Часовая тряска для 7-8-летнего ребенка скрашивалась изучением героической советской истории по названиям улиц и остановок: ул. Щорса, Фрунзе, Фурманова, Люксембург, Маркса, Энгельса, Либкнехта, Цеткин, Свердлова (есть ли другой настолько «революционный» город?). И не раз таинственным шепотом отец мне сообщал: «Смотри, в этом доме царя расстреляли...»

Я тот шепот пропускал мимо ушей и смотрел на другую сторону улицы. Меня больше привлекал величественный Дворец пионеров — в национализированной усадьбе. И церковь — спустя треть века тут отпоют останки. А тогда в ней был краеведческий музей, куда меня уже водили (здесь хранился «маузер»; сдавший его Ермаков гордо настаивал, что именно он поставил точку в истории российской монархии). Но однажды я всё же спросил отца: «А за что его расстреляли? Царь плохой был?». Ответ не помню, наверно, он был «нипадецки» сложен.

Много лет спустя в книге Соколова я прочел о его допросе служивших в гараже «особого управления» (ЧК) братьев Леоновых, которые дали показания о грузовике с замытыми следами крови. Братья были «из деревни Воздвиженка Екатеринбургского уезда» (там Соколов их и допрашивал). Конечно, мало ли деревень на Урале, но именно в этой я бываю каждое лето более полжизни.

В той же книге опубликована телеграмма Юровского, который после убийства спешит с докладом в Москву и забывает в доме Ипатьева свой бумажник. В депеше он просит передать его некоему «Трифонову» (Соколов называет его «видным пермским чекистом»). Гримаса судьба в том, что этот «некто» — отец прозаика Ю. Трифонова, автора теории «исторических нитей», о котором я написал выше.

Одна из таких нитей дотянулась и до моего сына. Еще школьником, он заболел «царской» темой весьма сильно, с опасением интересовался, не родственник ли нам один из убийц (однофамилец), и даже написал что-то вроде эссе о возможности восстановления в России монархии. Я было подумал: «Чем бы дитя ни тешилось...». Но тут его текст напечатал популярный православный журнал, и со мной стали уважительно здороваться знакомые.

Ну и до кучи. Поваренок царя Ленька Седнев избежал расстрела, большевики пожалели мальчишку. Один из спонсоров книги «Романовы. Венец мученичества» — его троюродный племянник, начальник отдела в НИИ авиационного оборудования В.Д. Седнев.

Константин Рязанов

Фото автора

Ссылки по теме:
Ю. Жук объяснил, почему РПЦ не признаёт царские останки