[1]15 лет назад сайт ФТС («Фотохроника текущих событий») опубликовал [2] небольшую заметку:
«26 мая. Бойцы вспоминают минувшие дни.
Как сообщил нам доктор наук, ведущий научный сотрудник ТРИНИТИ В.Ф. Шарков, 35 лет назад в студгородке МИФИ прошли крупные студенческие волнения, о которых даже вещали „вражеские голоса“ и которые подавлялись и расследовались КГБ. Одна из причин беспорядков и демонстраций — различное отношение администрации к „простым“ студентам и „сынкам“ (детям крупных ученых и руководителей).
Порядка десяти участников были сурово наказаны, вплоть до исключения. Одним из лидеров был сам Виктор Федорович, тогда четверокурсник (по уточненным данным, третьекурсник. — ТрВ). Нечеткая формулировка в приказе (копию которого по случаю „юбилея“ он раскопал в альма-матер) дала возможность исключить его условно. То есть он был не допущен к сессии и отправлен на стройработы в северные края („для промывки мозгов“, как он выразился), а сессию разрешили сдать осенью.
В том приказе совершенно неожиданно обнаружился еще один троичанин — М.Е. Дмитриев (ИФВД), известный в городе как неплохой фотограф.
ФТС поздравляет борцов за торжество демократии и справедливости с юбилеем!»
Год спустя один из участников тех событий осветил их в нашей газете (см. «„Не Шарков окрашен!“ Троицкие палиндромы» в ТрВ № 14 (560), 04.07.2003, [3] стр. 4) в числе прочих мемуаров о своей научной юности.
Минуло еще 14 лет. Случившемуся грядет полвека. В «Вики-МИФИ-энциклопедии» оно получило аналитическую оценку [4] с двух позиций: анекдотической и политической. Те, кто о нем еще помнит, обсуждают (в соцсети [5] и по электронной почте), как отметить юбилей. Сформулированы «апрельские тезисы»:
— это было уникальное, единственное событие в истории студенчества в СССР;
— оно чуть-чуть не переросло в бунт с подавлением войсками (МВД и армией);
— оно было тщательно «замазано» и стёрто из истории студенчества и страны;
— всё это позволяет заключить, что «Волнения студентов в МИФИ» является «Историко-Политическим Событием» и в честь него следует провести памятный торжественный митинг и открыть малую архитектурную форму (скульптуру, памятник, мемориальную доску...) в студгородке МИФИ.
В то же время высказываются сомнения: было ли это политическим выступлением, а не обычной «бузой ради бузы» подвыпивших студентов (которым в ту ночь надоел преферанс), удастся ли собрать заметное количество народа на это мероприятие, хватит ли времени (и денег) на изготовление достойного памятного знака, да и существуют ли [6] в прежнем виде те студенческие корпуса общежития, где семидесятилетние «бойцы давно минувших дней» десятки лет уже не бывали...
Но мысль (о памятнике), конечно, интересная!
Константин Рязанов
P.S. Из воспоминаний Юрия Козлова в редакции Николая Ботова [7] от 08.05.2017 (прислано в редакцию В. Шарковым)
Интересно, что именно один из обитателей моей родной комнаты нечаянно выступил в роли детонатора или первого камушка в сорвавшейся «лавине». Из рассказа мне Петьки Ружанского, первокурсника:
«Мы сидели в комнате на пятом этаже с двумя знакомыми девушками. Когда те собрались уходить, я, находясь в игривом настроении, пообещал им: когда они выйдут из корпуса, швырну им под ноги из окна пакет с водой. Что я и сделал. Итак, всё началось, когда я запустил пакетом в двух девушек. Сверху. Под ноги. Девушки с визгом отскочили. Завизжали. И в тот же миг распахнулось окно по соседству, и из него кто-то завизжал ещё громче. Началась водяная баталия...»
А дальше пошла цепная реакция, которая к моему появлению уже захватила весь студгородок.
Это был мой день рождения 25 мая 1967 года. Мы уехали пить пиво. Когда я с товарищами по нашей группе Т3-07 возвращались из пивбара «Плзень», то на подходе к студгородку МИФИ услышали, а потом и увидели, что в нём творится что-то неординарное. Из окон (преимущественно корпуса общежития факультета «Т») обитатели комнат то и дело швыряют пакеты с водой, радостно при этом вопя (кто из окон, а кто снизу). Я вошел в свою комнату, в которой из третьекурсников остался только я один по причине отсева своих однокурсников, которых заменили первокурсники. У них я поинтересовался: «Что тут происходит?». Их ответ смотри выше.
Солнце уже клонилось к закату (т.е. время приближалось к 20:30 – 21:00), а возбуждённое население студгородка явно желало «продолжения банкета». Набросавшись пакетами, народ начал выбегать во двор и кучковаться в раздумьи, чего бы ещё такого сотворить. Расходиться просто так вовсе не хотелось.
Начинало темнеть. Главные события происходили на улице. Какие-то группы студентов маршировали. Потом эти группы сели на землю, то пели, то скандировали кричалки-лозунги – что в голову взбредет. «Хотим любви!», «Стипу – всем!», «Долой сессию!» – орали. И честно скажу, что ни одного лозунга, который, хоть за все уши тяни, можно было бы приравнять к политическому, я не слышал.
Вышел молодой преподаватель для успокоения студентов. Он недавно возвратился из США. Его погнали. Вышел из общаги студент в каске и с флагом США.
В наступающих сумерках на асфальт перед корпусами въехал милицейский «Москвич». Патрульный милиционер пытался обратиться к толпе через громкоговоритель. Но этот «матюгальник» неприлично запищал под общее ликование. После чего, вылетев сверху из окон корпуса «Т» на крышу «Москвича», разбились два пузырька чернил и пакет с водой. Менты ретировались под радостный свист и улюлюканье. Народ продолжал буянить.
Кому-то пришло в голову устроить отработанный ранее на турслётах трюк с виселицей: «висельник» на спрятанной под одеждой альпинистской обвязке. Краткое совещание: «А кого вешать-то? – Ну, скажем, двоечника... – Слишком тривиально! Давайте лучше отличника! – А кто отличник будет?»
Тут вылез вперед Виталий Мороз: «Ну, я...». Кстати, Мороз, студент-первокурсник, как раз был награжден значком «Отличник МИФИ».
Приволокли подходящую доску, веревку, обвязку. «Приговорённый» произнёс покаянную речь – «последнее слово»: типа, какой он плохой студент – отличник и т.д. И что раскаивается, просит его помиловать. Вокруг стоящая и сидящая толпа «римских патрициев» опустила, однако, большие пальцы вниз. Его быстренько вздёрнули на импровизированной виселице.
Мороз отлично изображал труп. Он полностью вошел в роль покойника; настолько натурально, что мы немного испугались. Опустили виселицу и стали шустро вынимать его из «петли». Я в этом участвовал...
Вдруг я почувствовал, что кто-то сзади берёт мою левую руку «на болевой прием» в локте. Поворачиваюсь – мент! Говорит: «А вы со мной пройдёте… – Да вы что, мы же шутим». Тихо высвобождаюсь и на всякий случай прячусь в толпе.
Это вновь приехали менты. Обнаружив возвращение милиции в обновлённом составе, народ скумекал и стал скрываться, прятаться по комнатам. Опустевший двор осматривает группа милиционеров, среди которых (впервые в жизни) вижу милиционера в погонах полковника: они обычно по кабинетам сидят, и никто их не видит. Всё стало затихать...
Примерно в час ночи всё закончилось. Дальше – тишина и ночь тревожного ожидания: а что же будет завтра?
Той же ночью или на следующий день радио «Свобода» сообщило: «В Москве, в закрытом ядерном колледже произошел бунт студентов. Выдвигались лозунги экономического и политического порядка: «Повысить стипендию до 100 рублей в месяц!» и «Долой сессию Верховного Совета!».
С утра начался «разбор полётов» и раздача «наград». На следующий день – общее собрание в актовом зале МИФИ. На трибуну выходит ректор Кириллов-Угрюмов и говорит: «Что вы наделали, ребята?» Тягостное молчание...
См. «бумажную» версию в ТрВ №2 (984) от 06.06.20.09.2017 [8]
См. продолжение:
Предложен текст памятной доски по случаю юбилея «мифистского бунта» [9]