«Лойко»: контакт с душой

«Это очень яркая и неожиданная грань для Троицка. Таких концертов здесь просто не было», — отметила музыковед Людмила Кобелева, представляя очередной, второй в новом сезоне концерт серии «Мозаика большого искусства». На сцене ДШИ им. Глинки — цыганское трио «Лойко».

Коллектив во главе со скрипачом и вокалистом Сергеем Эрденко, представителем известной музыкальной династии Эрденко, был создан в начале 1990-х... в Ирландии. За долгую историю команда сменила немало составов, сыграла в множестве стран и городов и сейчас базируется в Петербурге. «Лойко» — цыгане, но в цыганщине их совсем не упрекнешь. Иными словами, в их музыке присутствует и чувство вкуса, и чувство меры. Всем известные хиты соседствуют у них с тонкими инструментальными вещами собственного сочинения, и даже самые расхожие романсы «Лойко» способны сыграть так, словно слышишь их в первый раз.

После концерта мы поговорили с лидером коллектива Сергеем Эрденко о том, что такое живая цыганская музыка, как он собирает ее «лоскутное одеяло» и как важно всегда быть «на грани».

— Очень интересный и необычный для Троицка, для этого зала получился концерт. Готовили ли вы какую-то специальную программу для нашего города?

— Конечно, программа шла от реакции зрителей. А публика, я считаю, была очень хорошая. Я видел их глаза, чувствовал от зала такое дыхание теплое... И мы не халтурили! Исполняли такие вещи, которые, может, могли бы и не играть для такой аудитории, но мне хотелось показать весь спектр наших возможностей. Был и «цыганский авангард», такие инструменталы, как «Хоца», и романсы...

Я счастлив, что люди ходят на подобные концерты. Потому что есть что-то кроме попсы, кроме вещей с оскоминой. Наша музыка несет большее: свет, душевность...

— Вы сделали очень важное дело: привели музыку из кабака в мир чуть ли не классики. Играете в серьезнейших залах по всему миру...

— Это всегда была моя мечта. Из истории цыганской музыки известно, что в XIX веке она конкурировала на равных с итальянской. В Петербурге звучала в лучших филармониях и на оперной сцене. Мне всегда казался такой ее «кабацкий» имидж незаслуженным. Понятно, что такова была русская история: выдающиеся цыганские артисты после 1917 года были вынуждены покинуть Россию, и пришла новая музыка, более народная. Она, конечно, взяла какие-то черты прежней, но некий эстетизм, классицизм из нее ушел. Но и она подарила русской земле выдающихся музыкантов. Это Николай Сличенко, Ляля Чёрная, Рада Волшанинова, трио «Ромэн», Валентина Пономарёва... Очень много талантливых людей!

Я же видел всё это и считал, что в цыганской музыке произошел крен в сторону вокала. Инструментал отошел на второй план, и мне хотелось это исправить. Поэтому «Лойко», в первую очередь, инструментально-вокальная группа. Мы делаем маленький театр — за счет этих скрипок, гитары и голосов. Мы рассказываем некое представление, стараемся передать то, что заложено в старых романсах, таких, как «Ямщик, не гони лошадей», «Как грустно, пустынно кругом...» Мы создаем это состояние за счет скрипок, за счет пиццикато, мы рисуем картины, словно красками.

— Даже «Очи черные», этот безумно заслушанный романс, вы исполнили так, словно это ваша история, которую вы рассказываете прямо сейчас...

— Это потому, что я еще и актер, работаю в театре в Москве. Играю спектакли примерно раз в месяц. И эта актерская природа никуда не уходит. Напротив, я призываю друзей по группе к этому. Хотя, бывает, они меня не слышат. Да, бывает сложно достучаться в ту дверь, за которой никого нет. Но это нормально... Иногда они мне тоже стараются объяснить что-то про ноты, какие-то глубинные вещи, и я поначалу их не понимаю. Нам ведь приходится расписывать вещи для оркестров! Поначалу мне казалось это и вовсе невозможным. Потом я в этом деле разобрался и сейчас каждый день что-то пишу...

— Что вы делаете с оркестром?

— За последние несколько лет мы сделали мощный рывок: наконец-то скрестили цыганскую музыку с классикой. Буквально через неделю едем в Сибирь в турне с симфоническими оркестрами. Это для нас новое соединение, и оно меня поражает.

— Как вас воспринимают классические музыканты?

— Мне самому это было всегда интересно. Иногда я видел очень заметное снобство, но потом замечал, как меняются лица, отношение музыкантов уже во время репетиций. Не говоря о том, что происходит во время концерта. Это шквал, это буря, которая несется в зал и возвращается к нам настоящим штормом! Говорят, что русский характер — это быстрая езда, а в цыганской музыке всё это тоже есть. Она не способна существовать отстраненно. Она летит, она несется, она вбирает, всасывает в себя все эмоции! Заставляет всех людей вокруг существовать в новом, сказочном мире...

— Вы говорили про большой шаг... У вас было много перемен состава, верно?

— Это необходимость... Часто бывает, что человек, который играет с «Лойко» несколько лет, успокаивается, перестает двигаться вперед, полагает, что на том материале, который есть, можно еще долго существовать. А я считаю, что надо много репетировать: и поддерживать старый репертуар, и новый создавать, чтобы идти постоянно вперед. На этой почве и возникает конфликт. Для меня очень важен наш новый состав. Для меня всегда было важно, чтобы каждый музыкант был разносторонним. Чтобы каждый имел свой стиль, свой неповторимый почерк. Например, Миша Савичев, гитарист наш, жил в Испании несколько лет, изучал фламенко и джаз.

— Я заметил, как он выводит ритм на сцене эдакой чечеткой. Этому он тоже в Испании научился?

— (Улыбается.) Просто нам друг друга было не очень хорошо слышно на сцене. Когда Миша чувствует, что мы начинаем «рассыпаться», он дает нам сильную долю. (Смеется.) И мы быстро собираемся. Это уникально... Другие музыканты давно бы «поплыли», мы же по какому-то каблуку, по какому-то щелчку ловим друг друга! Третий участник команды, скрипач Артур Горбенко, — блестящий пианист, блестящий артист. Он играет джаз и классику. Мне всегда были интересны люди, которые владеют чем-то таким, чем не владею я. Вместе появляется разносторонность. Я сознательно допускаю ощущение «лебедь, рак и щука», хочу, чтобы каждый дошел до цели своей дорогой и показал ее другим. Бывает, путь, который мне поначалу кажется неправильным, оказывается интереснее. И я отбрасываю свою идею в пользу другой, чтобы показать в нашей музыке какую-то новую краску.

— Как вы находите новые краски, новый репертуар? Вот фольклористы, как известно, путешествуют по далеким деревням, чтобы отыскать неизвестные песни. А вы?

— А мы, в отличие от многих российских цыган, имеем возможность путешествовать. У нас часто бывают гастроли за рубежом, и там я собираю разные записи. В первую очередь встречаюсь с музыкантами и пытаюсь «выцыганить» у них диски, которых нигде нет, которые нигде не продаются. Они для меня — сокровище. По этим записям я слышу, как люди развиваются — в Венгрии, Румынии, Чехии, Испании, балканских странах. И через эту музыку я много черпаю, изучаю, скрещиваю с нашей.

— И получается такой калейдоскоп...

— Да! Я считаю, что живая музыка — это та, которая постоянно развивается. Потому что когда для людей невозможен «шаг влево, шаг вправо» — мне это неинтересно. Я хочу экспериментировать, придумывать, импровизировать...

— А чем отличается скрипка в цыганской музыке с исполнительской точки зрения?

— Понимаете, цыганская манера исполнения — свободная. Она отходит от школ, в ней главное — изъявление личности. Контакт с душой. Когда через пальцы ты рассказываешь некую историю о том, что у тебя происходит внутри. Ты можешь быть не очень точным в нотах, самое важное — история, которую ты ведешь. Чем она глубже, чем больше захватывает — тем выше ее ценность.

— Принято считать, что в цыганской музыке всего много, всего слишком, всё преувеличено. А у вас она звучит естественно...

— Опять же, это — опыт. Мы дали колоссальное количество концертов, играли с разными музыкантами. Я их слушаю и наблюдаю за тем, как их воспринимает публика. Иногда вижу, как музыканты начинают заигрываться, и аудитория теряет к ним интерес. Но есть некая грань, и если на ней существовать, на грани этого внимания, — это очень ценно. Когда чувствуешь, что слушатели начинают чуть-чуть уставать, надо меняться, предлагать новые краски, новые впечатления. Нужно уметь постоянно удивлять публику. Если тебе это удастся — значит, ты чего-то достиг и кое-что понял.

Беседовал Владимир Импалер

Фото Александры Петровой

Благодарим Оксану Павлову (АНО «Брасс-Аккорд») за организацию интервью.