Смыслы Третьего Рима. Ко Дню народного единства

Москва – Третий Рим. Центр мира. Этой концепции исполняется без малого половина тысячелетия – 490 лет. Много воды утекло с тех пор, как монах-политтехнолог Филофей сформулировал национальную идею для великого князя: «…Два Рима падоша, а третей стоитъ, а четвертому не быти». С тех пор положено начало русским претензиям на статус мировой державы.

Суть идеи вкратце такова. Величайшая в истории империя, приняв христианство, перенесла столицу в Новый Рим (Константинополь, Царьград) и стала Византией. Константинополь впоследствии завоевали турки-мусульмане. Поскольку сильнейшей православной страной после падения Византии остаётся Русь, то Москва – преемница Константинополя, а заодно и Рима. Русь будет главным оплотом Христовой истины до конца времён, и никто за русских этой миссии не выполнит.

Несмотря на религиозную оболочку, идеология имела политический характер и политическую же цель – поставить Русь в один ряд с великими империями прошлого. Тогда-то и зародилась мечта о мировой (и мирной) гегемонии русского народа.

Всеславянская держава

Парадоксально, но именно создатель Российской Империи – Пётр Первый – отказался от идеологии Третьего Рима. Самоопределение России через противопоставление себя Западу казалось Петру вредным. Тем не менее, эта идеология заявила о себе с невиданной силой в 1870-х, когда встал вопрос о новом положении русских в Европе. Россия взялась за освобождение православных славянских народов от ига Османской империи, тогдашней Турции. Позднее историк Н. Ульянов утверждал, что концепцию «Москва – Третий Рим» изобрели именно тогда, а вовсе не в средневековье. В одном с ним можно согласиться легко: если бы её не существовало, то в те годы её действительно стоило бы выдумать.

Русско-турецкое (шире – славяно-турецкое) противостояние вызвало бурю ужаса в Западной Европе и колоссальное воодушевление в самой России: поток добровольцев не иссякал, печать пестрила национальным оптимизмом, славянофилы и западники нашли общий язык. Рассматривался – за 120 лет до появления Евросоюза – проект Славянской конфедерации со столицей в освобождённом от турок Царьграде. «Константинополь, рано ли, поздно ли, а должен быть наш», – писал Достоевский.

Страна находилась на волоске от выполнения этой сверхзадачи. Русские войска разгромили все турецкие части, преграждавшие путь на Константинополь. По сути, он уже «был наш» – оставалось только переступить городскую черту. Но наивно было думать, что англичане так просто дадут русским осуществить геополитический проект такого масштаба. В Дарданеллы вошёл британский флот. Хватало ли сил драться с англичанами – вопрос спорный, но решили, что игра не стоит свеч. Заключив соглашение, русские и британцы отступили от древнего города. Тем не менее, миссия России была выполнена – болгары и сербы обрели независимость.

Кстати, почти все славянские народы, боровшиеся за свободу от турок или от немцев, так или иначе срисовали свои национальные знамёна с российского флага. Они равнялись на мощнейшую славянскую державу. Единое славянство могло стать, как модно теперь выражаться, главным мировым трендом. Эти пророссийские флаги сохраняются у них до сих пор, даже у католиков – чехов, словаков, хорватов.

День нынешний

Поводом для вступления России в Первую Мировую войну также стала защита Сербии (любопытно, что на сей раз болгары оказались на одной стороне с турками – против русских). А после Второй Мировой мечта Достоевского о славянском содружестве наконец сбылась, вот только в специфической форме Варшавского блока. Зная отвращение классика к социалистам всех мастей, можно поразиться иронии судьбы: блок сложился без Константинополя, православия и собственно славянизма, «зато» с социализмом. Но ненадолго.

«Память о подневольном характере Варшавского блока мешает сегодня отношениям России с болгарами, с поляками. Наша власть, в свою очередь, не может простить им вхождение в НАТО, – комментирует Александр Перенджиев (Ассоциация военных политологов). – Славянские страны ждут от нас предложений, но в том-то и проблема, что у России нет никакого проекта. Идея славянской солидарности лежит на поверхности, но мы предпочитаем идею Евразийского союза. Мы смотрим в сторону Азии, хотя Восточная Европа нам культурно ближе, да и технологически более развита, чем Казахстан. Нигде к русским не относятся в быту так тепло, как в Сербии, Болгарии, Черногории, Македонии. Сейчас, когда членство в Евросоюзе уже не выглядит столь привлекательным, самое время предложить Европе альтернативу. Восточноевропейцы избавились от наивности и увидели, что на Западе их считают людьми второго сорта: в самые горячие точки Афганистана НАТО бросает именно их. Но необходимо учесть: славянская идея в России может не понравиться влиятельным лидерам национальных регионов, например Р. Кадырову».

Турция тем временем облизывается на свои бывшие колонии, в том числе на Сербию и Болгарию. «АН» уже писали об этом в материале «Агрессивная политика турецких реваншистов» (№279). Напомним заявление министра иностранных дел Турции А. Давутоглу: «Существует наследие, оставленное Османской империей. Нас называют «неоосманами». Да, мы «новые османы». Мы вынуждены заниматься соседними странами. И даже идём в Африку». Подчеркнём: речь идёт не о маргинальном политике-комике вроде В. Жириновского, рассуждающего про мытье ног в Индийском океане, – речь идёт о главе турецкого МИДа.

Если от неоосманских деклараций Турция перейдёт к соответствующим действиям, то её бывшие колонии на Балканах окажутся в незавидном положении (армия турков – крупнейшая в НАТО после американской). Зная отношение Альянса к славянскому миру, приходится полагать, что членство Болгарии в НАТО может её не спасти. Про Сербию и говорить не будем.

Противовесом для неоосманов способен стать только Третий Рим. И здесь не обойтись без активного идеологического участия РПЦ.

Никон спешит на помощь

Разумеется, РПЦ сегодня – главный носитель идеи Третьего Рима. Апогеем этой идеи в истории Русской Церкви было правление патриарха Никона, при ком в XVII веке случился тот самый раскол на три пальца и два пальца. Случился он как раз потому, что Никон заменил русские обряды на греческие – чтобы усилить роль Москвы в православном мире, где никто, кроме русских, двумя пальцами не крестился.

Никон хотел стать православной копией Римского папы – патриархом всех патриархов, единственным главой восточного христианства. И сделать Церковь государством в государстве по римско-католическому образцу, выведя её из подчинения царю. Некоторое время он даже носил наряду с царём титул «Великого Государя», был равен ему. Однако впоследствии государство стало вмешиваться в церковные дела. Никон встал в позу, из-за чего окончательно лишился любви царя и был разжалован с помощью православных патриархов других стран.

С самого начала и по сей день титулом «Вселенского Патриарха» обладает не московский, а константинопольский патриарх, чья резиденция, соответственно, расположена в Стамбуле. Хотя в его юрисдикции только Турция, Додеканес, Крит, Патмос и Афон. Даже Элладская (Греческая) Церковь от Константинопольского Патриархата не зависит, лишь почитает его «Церковью-Матерью». Он не может похвастаться самой большой православной паствой в мире – это прерогатива РПЦ.

Турецкое правительство не признаёт за константинопольским патриархом титула «Вселенский», считая его лишь главой православной общины Турции. В 2010 г. Совет Европы призвал Турцию уважать патриарха. РПЦ тут же отметилась. Она выразила согласие с призывом «в целом», однако не преминула возразить, что нельзя относить к пастве Константинополя все 300 млн православных христиан планеты. Константинопольский патриарх является лишь «первым среди равных» и не имеет никаких особых полномочий. По версии РПЦ, титул «Вселенский» означает лишь «Византийский», поскольку «в эпоху его появления «вселенной» называли Византию».

«АН» уже не раз писали о намерениях РПЦ заявить о своём лидерстве на готовящемся Великом Всеправославном Соборе (таковых не проводилось уже более тысячи лет). Несомненно, мировые позиции РПЦ могут поспособствовать позициям России. К слову, упомянутый Никон умело потворствовал объединению России с Украиной и Беларусью.

Однако претензии РПЦ на главную идеологическую роль внутри страны выглядят сомнительно. Всё же на дворе не XIX век и даже не XX. К тому же существует опасность, что в условиях недостаточной конкуренции у российских лидеров произойдёт настоящая деформация личности из-за отождествления себя с мессианскими православными государями и римскими императорами.

Поиск идеи и идея поиска

Немало современных идеологов и писателей убеждены, что русский народ нежизнеспособен без «большой идеи», и настаивают на преемственности нашей истории. По их мнению, идея Третьего Рима закономерно вылилась в идею коммунистическую: рай небесный в мечтах народа сменился раем земным, тогда как мечта о небе сбылась буквально – спасибо Гагарину. Другие возражают, что абсурдно и кощунственно смешивать веру с атеизмом, «белое» с «красным». Третьи говорят, что «римство» и коммунизм имеют общую природу, но природа эта плохая, поскольку сверхнациональные задачи не позволяют нации жить для себя.

В некотором роде идея Третьего Рима здравствует до сих пор. Несмотря на обилие российских проблем, существенная часть граждан по-прежнему ощущает Россию великой державой. Собственно говоря, слово «держава» не подразумевает ни высокого уровня жизни, ни социальной справедливости, ни соблюдения прав человека. Державность означает мировое могущество – не меньше, но и не больше. Россия – держава, и факт этот пока неоспорим. Рейтинг власти в России никогда не был так высок в XXI веке (а может, и во всей истории), как в августе 2008 г. Чувство, когда твоя страна спасает другой народ от геноцида, дорого стоит.

Можно сколько угодно говорить о том, что антиамериканизм российской власти предназначен лишь для внутреннего пользования, но нельзя не признать, что это вернейший политический расчёт. Множество россиян готово простить власти множество огрехов – за ощущение абсолютной независимости России, за возможность почувствовать себя полноправными конкурентами мирового гегемона, Штатов. Трудно согласиться с односторонне-негативной оценкой этих черт российского избирателя. С другой стороны, опыт американского гегемона показывает, что ради национальной независимости гражданам вовсе необязательно отказываться от независимости личной.

«Национальная идея – это естественная и живая идея, попытки государства сочинить и навязать её излишни. Нет ничего омерзительнее современного чиновника-«патриота», который берёт взятки, беспардонно ездит с мигалкой и строит из себя православно-самодержавного государственника. Нельзя оправдывать, например, отсутствие нормальной судебной системы рассуждениями об особом пути. Сегодняшним национальным идеалом могло бы быть стремление к доверию – между гражданами, между народом и властью, — считает писатель Сергей Шаргунов. – Конечно же, невозможно отрицать нашу культурную самобытность, ту самую загадочность русской души. Россия привнесла и ещё привнесёт в мировое достояние ценности добротолюбия, отзывчивости, светлого экзистенциализма».

Писатель уверен: славянофилы и западники, метафизики и материалисты – это цельное многообразие русской мысли. Из трёх ведущих держав (США, РФ и КНР) только Россия не имеет национальной идеологии, но можно взглянуть на это по-другому: вечный поиск идеи, истины, и есть русская идея. Шутливый лозунг-пародия «Россия – для грустных» в этой связи представляется вовсе не издёвкой. А критическое отношение к себе и своей истории – обязательным условием.

Достоевский писал, что славянство спасёт Европу от духовной катастрофы. Сегодня в западноевропейских странах наблюдается кризис веры: храмы пустеют и закрываются, священники ищут себе другое применение. Вместе с религией забываются традиционные ценности, прежде всего семейные. Население Европы сменяется носителями других культур. Таким образом, слова классика о ключевой роли славянства в сохранении европейской цивилизации могут стать пророческими. Важно помнить, что он имел в виду не повод для самолюбования, а великую ответственность.

Дюжина Римов

Понятно, что не только русские идеологи додумались до преемственности от древнего Рима.

С 962 г. по 1806 г. существовала страна под названием «Священная Римская империя», которую школьникам так трудно не спутать с той самой империей. Ядро этой «священной» страны составляли германцы, а столица располагалась в Риме, правда, по большей части лишь символически (на деле Рим был столицей Папской области – государства в государстве).

В XIV веке – за два столетия до московских государей – преемниками римлян себя объявили сербский и болгарский монархи, породнившиеся с византийской династией. В болгарской письменности встречается мысль, что новый Константинополь – это Тырново (тогдашняя столица Болгарии).

Третьим Римом называл свой режим Муссолини, имея в виду, что на смену Риму императоров и Риму пап пришёл Рим народный. Да и Гитлер позаимствовал у древнего Рима эстетику: вскинутые правые руки, аналогичный орёл, стилистика знамён.

Наконец, самый актуальный пример. Напомним: Сенат США, как некогда древнеримский, располагается на Капитолийском холме. Изначально подразумевались ассоциации с республиканско-демократической эпохой Рима, а вовсе не с Римской империей. Однако в последнее время (в связи с активным американским империализмом) публицисты в США всё чаще проводят имперские аналогии.

За что боролись…

А. Марченков, заштатный протоиерей РПЦ, богослов:

– Не касаясь политических последствий концепции Третьего Рима, скажу о последствиях церковных. Именно политические самодержавные круги восприняли её на ура, а в Церкви её многие критиковали. Никаких пророчеств о Третьем Риме не было. С точки зрения канонического церковного законодательства, все поместные церкви равноправны. Культурного богатства, которое служило бы основанием возвыситься над остальным миром, также не существовало. Идея избранной Церкви и избранной страны возникла на пустом месте.

Если говорить о государстве, то Русь после падения Византии действительно была самой сильной из православных стран, но если говорить конкретно о православии, о духовной мощи, то это спорно. Потому что именно тогда, в ХVI веке, наиболее духовное монашество стало удаляться в скиты – за Волгу и на север. А в монастырях установился регламент, связанный больше с внешней дисциплиной и демонстрацией верноподданнических настроений по отношению к власти. Суть монашества сместилась. Церковь взяла курс на расширение территорий русского православия, но за счёт уменьшения глубины. Так же и в случае с распространённостью католицизма: популярна, в основном, вера внешняя.

На мой взгляд, Русской Церкви идея Третьего Рима не принесла ничего, кроме негатива. По сути, это тот самый «папоцезаризм», за который у нас любят критиковать Римскую Церковь. Такова главная претензия православных к католикам: ваша Церковь искусилась светской властью. Но у нас – то же самое. Из-за убеждения нашего церковного руководства в том, что оно особое и ему многое позволено, решения в РПЦ принимаются единолично. Похоже, славянофилы так много говорили о православной соборности потому, что им её не хватало. Католики тоже называют свою Церковь соборной, и, надо признать, теперь у них соборности стало гораздо больше, чем у нас.

Некоторые люди приходят в Церковь по принципу «мы православные, потому что русские». Я почти никогда не видел, чтобы таким людям вера становилась важнее их русской национальности. Не могу назвать такое христианство честным. На мой взгляд, честный атеизм лучше нечестного христианства.

Давайте жить дружно

Философ-метафизик В. Соловьёв предлагал свой взгляд на миссию России: Третий Рим должен примирить первый Рим со вторым, то есть католичество с православием.

Нынешний московский патриарх известен своим лояльным отношением к католицизму, но также известно, что в недрах РПЦ эта идея крайне непопулярна. Остаётся надеяться на нового папу римского – Франциска, шокирующего весь мир своим смирением и широтой своей души. Если он моет ноги несовершеннолетним преступникам, то что ему стоит признать церковный раскол ошибкой католиков?

В критической околоцерковной литературе отмечается такой феномен. Православные и католики редко сожалеют о расколе, чаще радуются: мы, дескать, веруем правильно, а они – нет. Между тем, раскол – главная трагедия христианства.

Сергей Рязанов

Источник: «Аргументы недели», 04.11.2013